Поэт, писатель, художник, фотограф. Родился в 1958 году в семье художников, книжных графи-ков, много лет сотрудничавших с издательствами «Просвещение», «Восточная литература», «Наука», «Известия», «Малыш» и многими другими. Впервые опубликовал свою работу в печати в возрасте 12 лет. В дальнейшем сотрудничал со многими издательствами, как государственными, так и коммерческими. В качестве главного художника, редактора, помощника главного редактора и главного редактора вёл издания (газеты и журналы): «Культура здоровой жизни», «High-Tech Содружества», «Россияне», «Власть и политики». Сейчас главный редактор BRICS-Alliance Media Service.
Член Творческого Союза художников России (ТСХР), международной федерации художников (IFA) и международного Союза писателей Иерусалима.
Эксперт-номинатор Международного Грушинского Интернет-конкурса.
Живёт в Москве.
Содержание
«Критика, рецензия, редактура, трекинг, реплика»
– краткое руководство пользования (эссе)
Неоднократно и здесь на сайте, да и вообще в нынешней «домотканой» литературной среде я встречаюсь с отдельной группой участников процесса, избирающих для себя роль «гласных литературной Думы». Ну, то есть – тех, кто считает своим долгом автору указать на недоработки произведения, и пожурить за недостатки и огрехи. Дело хорошее, причём сразу по двум причинам. Первое – порой в произведении и в самом деле что-то можно улучшить, и оно заиграет всеми своими гранями. Второе – автор постепенно учится необходимой профессиональной «толстокожести», т.к. во все времена (а во времена победившего пролетариата в особенности) именно группа критиков ни вежливостью, ни особым пониманием не блещет. А мнения «всякие важны, всякие нужны» — внутренняя авторская статистика рано или поздно подскажет ему, для какого контингента читателей рассчитаны и отдельные его произведения, и все творчество в целом. И уже в этом – своём собственном – контингенте станет автор потом искать признания, и от его критериев «хорошо или плохо» отталкиваться. Что тоже важно, ибо творчество – суть диалог. И читатель у автора быть обязан. И корректировать собственное умение говорить со своим читателем автору необходимо – это одно из условий творческого роста. Не путайте только с детской литературной «пугалкой» — со словом «подстраиваться». Это другое. Это – шлифовка языка, а не вкуса.
Но вот беда. Критик нынешний в своём ремесле разумеет не сильно. По следующим основным причинам:
- Недостаток общего образования (вкусовые критерии большинства самодеятельных «оценщиков» литературного творчества плотно застряли где-то на первой трети освоения «масскульта». То есть, про наличие Пастернака, Мандельштама, Цветаевой и Ахматовой они знают, но читали из каждого по одному стихотворению, и иногда их промеж собой путают).
- Недостаток воспитания (тут ещё страшнее, так как почему-то все эти ребята и девчонки уверены, что именно их мнение есть истина в последней инстанции. Сроду никто из них не употреблял выражений типа «мне кажется». Всегда рубят однозначно: «так можно, а так нельзя»).
- Слабость собственного литературного творчества, компенсируемая за счёт язвительности в адрес других авторов (это важно понимать, так как если автор критикует других за «роза-мороза», а сам при этом рифмует «ботинки-полуботинки», верить его мнению надо с большой осторожностью. А уж интонации можно сразу сбрасывать со счетов).
- Непонимание различий между основными разновидностями реакции на литературное произведение (вынесены в заголовок этой статьи). Это тоже важно, так как сплошь и рядом критики стремятся во что бы то ни стало стать редакторами или того хуже – соавторами разбираемых ими произведений (хотя, отметим, никто их туда не приглашал в такой роли).
Именно для того, чтобы помочь раз и навсегда разобраться в том, чем разнятся эти ипостаси пишущих свои мнения под чужими стихами людей, попробую предложить вниманию интересующихся небольшую классификацию.
КРИТИКА.
Это то самое, чем называют практически всякое мнение, высказываемое (или написанное) по поводу чужого произведения. Причём почти всегда – ошибочно. Что же такое, собственно, критика?
Прежде всего, основной ролью критики было и остаётся создание умных ориентиров для читательской среды. По этим ориентирам читатели делают для себя осознанный выбор: «это надо почитать, а вот это можно пропустить». Иначе говоря, дело критики – провозглашение и продвижение в читательскую среду определённых КРИТЕРИЕВ восприятия литературы (или любого другого творчества). При этом необходимо помнить, что критик – существо не менее субъективное, чем любой автор. И его пристрастия или неприятия ни коим образом не являются догмой. Критик – это фигура, к которой прислушивается определённая часть читательской популяции. При этом другая часть той же популяции вполне может на его слова никакого внимания не обращать, так как истины «о вкусах не спорят» никто пока не отменил. Один критик ругает, другой хвалит – все это равноправно. Нам известны исторические примеры «провалов» критики, когда тот или иной автор подвергался ее представителями жёсткой хуле. Однако, спустя некоторое время критики оказывались в дураках, а автор занимал положенное ему место на литературном (или ином творческом) Парнасе. Достаточно вспомнить, скажем, историю импрессионистов – очень иллюстративно. Или историю так называемой «советской идеологической критики» — тоже, думаю, понятно.
Во все времена критик рискует: его уверенность вполне может обернуться в глазах потомков апломбом, а произносимые им «непоколебимые истины» — непроходимой глупостью. Да и частота «попаданий» в этой профессии куда меньше, чем у метеорологов позапрошлого века. Потому хороший критик – ценность (и редкость). И ещё раз подчеркну: даже мнение гениального критика имеет вес лишь в определённой читательской среде, которой требуется тот или иной ориентир. Если эта среда совпадает со средой, которая важна для автора, то его сотрудничество с критиком может оказаться весьма плодотворным. Если нет – оно ему (автору) просто не нужно.
Отмечу ОСОБО: критика касается глобальных образований внутри того или иного творчества (и своего времени). Так, например, критическая статья даёт обзор и мотивированные субъективными приоритетами ее автора рекомендации в области того или иного литературного жанра. Критик на литературном сайте определяет ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПРИОРИТЕТЫ сайта. Или издательства. Так как речь идёт всегда о КРИТЕРИЯХ ПРЕДПОЧТЕНИЙ. Если эти критерии с вашими совпадают – пользуйтесь. Если нет – вы вполне вправе сплюнуть и забыть.
Требования к КРИТИКУ.
— Мотивированность собственного мнения, опирающаяся на внятный для читателя набор критериев, по которым производится отбор произведений в категории «лучше» или «хуже».
— Умение выявить и донести до читателя авторский замысел.
— Способность применить собственные критерии оценки произведения (или авторского творчества в целом) для понимания читателями их роли в литературном процессе (в жизни сайта, в работе издательства и т.п.).
— Смелость в субъективности (нельзя пытаться свои критерии рассматривать, как априорно всеобщие).
— Понимание того, что даже мнение очень умного и подготовленного человека не является обязательным для других (в этом смысле между критиком и автором есть знак равенства. Если об авторе критик имеет право сказать – «это дрянь», то и в свой адрес он может получить ровно то же самое мнение – и не менее мотивированно).
Примером профессиональной критики сегодня могут служить обзоры компьютерных игр в специальных журналах. Авторы этих обзоров разбираются в технической стороне вопроса, умеют оценить «функционал» игр и их эстетику, порекомендовать для определённого возраста и склада характера и т.п. Часть этих обзоров при этом ещё и написана бывает довольно живым языком.
РЕЦЕНЗИЯ.
Рецензией называется частный случай критики, который касается конкретного произведения. Для рецензии справедливо все, что сказано выше о критике, но только «разбор полётов» происходит в границах одного конкретного текста. Рецензия – так же, как и критика – ОРИЕНТИРУЕТ потенциального читателя на восприятие (или отбрасывание) того или иного произведения у какого-то автора.
Важно помнить: как любой аналитический жанр, рецензия так же является делом совершенно СУБЪЕКТИВНЫМ. То есть, мнение автора является его собственностью и используется другими по потребности и по желанию. Рецензент может быть и субъективно умен, и субъективно глуп (второе, увы, чаще). Любой анализ в области творчества не менее субъективен, чем само творчество, но только по отношению к творчеству он – ВТОРИЧЕН. И потому должен быть, по возможности, вежлив с тем материалом, на основе которого строится.
Проблемы сегодняшних рецензий, увы, носят общесоциальный характер. Ну, мало у нас сейчас людей вежливых – где ж их в рецензенты сыскать? Безапелляционность, громогласное провозглашение прописных истин, читательская глухота, убогий ассоциативный ряд и прочие составляющие того же круга – болезнь жанра. Так что совет авторам: относитесь к рецензиям под своими произведениями спокойно. Может быть гневная и пафосно-задиристая интонация рецензента – всего лишь факт его воспитания (вернее, отсутствия оного).
Примером рецензии, которая с нами с самого детства служит извечное: «Вась, ты кино новое про индейцев смотрел?» — «Не-а!» — «Ну и дурак – посмотри, там так бабахают!!!»
— А я зато «Анну Каренину» смотрел.
— И что?
— Да ну, скучища!
Здесь мы подводим черту под жанрами аналитическими и «прикладными». Попасть под критическую статью или рецензию можно легко – достаточно опубликоваться где-то в общедоступном ресурсе, у владельцев которого есть «выразители мнения редакции». Непрошенность критики – ее защитная оболочка. Нельзя сказать критику: «кто тебя просил меня разбирать и классифицировать» — он ответит: если ты опубликовался, то терпи.
По отношению к критикам, не слишком профессиональным и уж тем более невежливым в разное время применялись разные варианты ответных реакций. При желании, каждый может себе найти нечто у Чехова, у Булгакова или других классических авторов.
РЕДАКТУРА.
Работа редактора в уважающем себя печатном (теперь, наверное, и в сетевом) издательстве заключается в том, чтобы привести сданный для публикации авторский текст к требованиям данного конкретного издательства. Редактор (в идеале) – это не тот, кто правит стилистические «ляпы», и уж совсем не тот, кто расставляет знаки препинания (на то есть корректор) – это человек, умеющий найти компромисс между неповторимым авторским стилем и задачами издателя. И тут присутствуют некоторые нюансы – их необходимо учитывать.
- Редактор в СМИ добивается максимальной «усвояемости» текста читателями с учётом требований конкретной аудитории конкретного издания. См., например, рассказ Марка Твена «Журналистика в Теннеси» — там в несколько преувеличенной форме показано, как это происходит. Главный редактор при этом ещё и отслеживает тематическую и идейную подоплёку материала с точки зрения его соответствия конкретному номеру и политике издания в целом.
- Редактор в издательстве коммерческой или узконаправленной литературы добивается соответствия текста интеллектуальным и духовным запросам покупательской среды, на которую ориентировано издательство. Как правило, редактор работает, «подгоняя» тексты под запросы читателей определённого жанра: триллера, детектива, любовного романа, философского трактата, духовной литературы, технического справочника и т.п.
- Редактор в издательстве, ориентированном на задачи общей культуры, — это человек, работа которого особенно филигранна, т.к. он работает с авторами, уровень которых заведомо выше «чисто коммерческого». И компромисс между требованиями издательства и воззрениями автора тут всегда смещён в сторону автора, мнение которого приоритетно.
Теперь посмотрим, как это реализуется на практике, каковы правила процесса.
Прежде всего, редактор (если только речь не идёт о «потоковой» литературе, которая штампуется сотнями наименований и продаётся в электричках) подбирается к автору индивидуально. Исходя из того, чтобы между ними не возникало лишних ссор и трений. У авторов маститых и серьёзных, как правило, редактора бывают одни и те же многие годы – тут уже речь идёт о серьёзной совместной работе. У молодых авторов редактора возникают «методом тыка», причём зачастую с большим взаимным «искрением»: далеко не каждый автор примет любую предложенную правку, и далеко не каждый редактор согласен работать с амбициозным автором, стиль которого ему не по нутру. Пара «автор-редактор», однажды возникнув, тяготеет к продолжительным отношениям. Неприязнь чаще всего бывает окончательной.
Помним: первична в этой работе задача публикации. Однако, не всякий автор согласится опубликоваться «любой ценой» — если по его произведению слон потоптался. Следовательно, опять же во главу угла мы ставим текст. Однако, критерием тут выступает уже «продаваемость» текста – его направленность на выход в свет с приличными затратами, которые потом предстоит ещё как-то окупать. Серьёзное издательство ради сохранения живой души автора, которого оно продвигает, вполне может обойтись самой минимальной редактурой, рискуя даже при этом на какое-то время остаться в убытке. Коммерсанты будут принуждать сделать так, «как лучше продаётся». Выбор всегда за автором. Он вправе послать одно издательство и пойти в другое. Издатель тоже вправе отказать в публикации – «не сошлись вкусами и характерами». Однако, учитываются обе стороны, и редактор не вправе настаивать, если автор готов снять текст с публикации. Зато если редактура улучшила текст (с точки зрения самого автора), то он потом обязан сказать хотя бы «спасибо» (цветы и/или коньяк предпочтительнее).
Здесь подводим черту под работой профессиональной и имеющей конкретные задачи, связанные с дальнейшим продвижением текста к читателю. Думается, тут особой нужды нет что-то разжёвывать дополнительно, кроме одной важной детали: РЕДАКТОР НЕ МОЖЕТ БЫТЬ САМОЗВАНЦЕМ. Как минимум неприлично пытаться навязать автору своё собственное представление о том, как надо «править» его текст, коли тебя о том не просят.
ТРЕНИНГ.
Вот тут вступают в силу задачи творческого роста. Если автор (первичен – автор!) считает, что ему необходимо пройти некоторую школу в отношении своих произведений, он может воспользоваться одной из нескольких стандартных возможностей: поступить в литературный институт, в литобъединение, записаться на курсы, пройти некий «мастер-класс» и т.п.
Все эти возможности объединяются одним общим признаком: человек РАЗРЕШАЕТ другим людям высказывать своё мнение о технической стороне своего творчества, считая, что это пойдёт ему на пользу. Даже в этом случае – при осознанном выборе – процесс этот всегда болезнен. Механика проста: испытывая определённые эмоции, побуждающие его написать стихотворение, автор их в своём тексте видит. А вот читатель, к сожалению, не всегда. Очистить ядро эмоционального импульса от кожуры технического несовершенства – больновато. Т.к. в каждом слове автор что-то пытался зашифровать. Или уж во всяком случае, ему самому кажется, что всем «все должно быть ясно». А тут – «по живому режут». Да ещё, чаще всего, ничего не объясняют – просто «размазывают» неудачные строки кто во что горазд.
И из ЛИТо и из литературных институтов многие просто уходят – не выдерживают. Кто-то остаётся и получает первичные представления о требованиях ремесла. С одной стороны, принято считать, что «тренируемый обязан терпеть и принимать». С другой стороны, я бы сказал, что тут нужна золотая середина. Не худо бы часто и поделикатнее. Однако, все тут строго индивидуально. И в конечном итоге зависит от одного лишь первичного желания автора: РАЗРЕШИТЬ свои произведения разбирать.
Давайте подумаем ещё над одним аспектом темы: разрешить-то он разрешает, но ВСЕМ ЛИ? Приходя в больницу, мы РАЗРЕШАЕМ себя лечить, но хотим ХОРОШЕГО доктора, а не коновала с ветеринарным образованием. Как минимум, у разбирающего должен присутствовать соответствующий инструментарий. Потому, кстати, актёры учатся у серьёзных актёров и режиссёров (попал в мастерскую к такому-то), художники – у признанных корифеев, поэты – у серьёзных поэтов. «Ваня с Маней» с улицы – тут не подмога, даже коли их так и тянет в советчики.
Есть в тренинге ещё так называемый «эффект профессиональной среды». Здесь тоже не все так уж гладко и однородно — во-первых, внутри любой творческой группы есть свои «кланы», а во-вторых, далеко не всякая среда, в которой кто-то пишет, достойна называться литературной. И уж конечно совсем не всякая из литературных – профессиональна. Однако, коли повезло, то «ворон ворону глаз не выклюет» — среди своих коллег всегда можно услышать взвешенное и нужное мнение о своих произведениях. Опять же, именно поэтому первую читку поэты устраивают, как правило, поэтам, первый показ художники — художникам.
Подводя черту под тренинговой частью обсуждаемого, констатируем: тренинг зачастую нужен и полезен, но только НЕ ОТ КОГО ПОПАДЯ. Учителя в творчестве каждый себе выбирает сам. Остальных, чаще всего, просят не беспокоиться. Попытка угодить на любой вкус приводит к слабости и бесхребетности автора, к усреднённости и безэнергетичности текста. И ещё: автор, с выработанным собственным стилем, с серьёзным литературным инструментарием – это та ещё «красная тряпка» для желающих «рядом постоять» и что-то «посоветовать». Почитайте воспоминания о поэтах, написанные их знакомыми: нет-нет, да и мелькнёт гордыня: «И тогда я говорю Пастернаку – Боря, ну так же нельзя! И он задумался и поправил!» Соавторство (даже внутреннее чувство причастности) – большая «замануха» для людей, не сытых собственным творчеством. Так что нервничать по этому поводу не стоит – но понимать суть недержания в советах надо.
РЕПЛИКА.
Вот тут все демократично до предела. Главное помнить, существует и обратная связь: мнение автора (и других присутствующих) о том, кто свою реплику опубликовал. Потому стоит слегка подумать перед тем, как нажимать кнопку «добавить». Иные резкие и навязчивые по активности «репликаторы» в конце концов становятся посмешищем для окружающих. «Кто тебя сюда звал, — думаешь? А никто. Сам пришёл. И сам оставил на заборе соответствующую надпись.
Реплика-мнение для автора – дело важное и полезное. Хотя из неё, как бы красиво она ни была оформлена, он выносит всего лишь статистическую единицу: «нра» — «не нра». Потом соразмеряет их количество и качество (принадлежность к той группе читателей, которую считает для себя важной). Допустим, 100 «не нра» и 10 «нра» в случайной группе читателей – это полная ерунда по сравнению с 10 «нра» и 1 «не нра» в собственной группе. Главное, чтобы «свой» читатель понимал и проникался.
Кстати, это даже не имеет никакой зависимости от социальной оценки самой группы. Например, «блатная романтика» вполне удовлетворяется признанием именно в криминальном контингенте, и плевать хотела на отношение к ней академиков-литераторов. Но и наоборот тоже. Пересечения групп – редкая удача. Тогда мы как правило говорим уже о «всенародном признании».
Так что, при написании реплики-мнения под чужими стихами, надо соблюдать простые правила:
- помнить, что Вы – не критик (не то место, не та задача);
- помнить, что Вы – не рецензент (не то место, не та задача);
- помнить, что Вы – не редактор (Вас не приглашали – неприлично навязываться);
- помнить, что чужая страница – не «мастер-класс» (Вас не приглашали – неприлично навязываться);
- помнить, что Вы – читатель со своими вкусами, которые могут не совпадать с авторскими, и при этом ни один из вас не будет неправ;
- помнить, что доброжелательность и вежливость все еще в цене в нормальном человеческом сообществе. А уж в творческом – вдесятеро.
Ну и на закуску — небольшой технический минимум. Пригодится всем, но в особенности тем несчастным, кому выпадает на долю принимать участие в каких-нибудь конкурсах в качестве члена жюри. Почему «несчастных»? Да, потому, что человек, не склонный к садизму и мазохизму и не обладающий профессиональными навыками вынесения профессиональных же суждений оказывается либо садистом (если он в угоду собственным вкусам, предпочтениям, дружбам или конъюнктуре гробит авторов направо и налево), либо мазохистом (так как после и во время проведения конкурса его обвинят во всех мыслимых и немыслимых грехах и пороках).
А потому полезно предъявлять особо активным оппонентам свой список критериев для оценки стихотворного произведения (или любого другого, но там слегка видоизменяются некоторые пункты). И пусть тогда спорят, сколько хотят.
Я для себя всегда в таких случаях руководствуюсь следующей простой табличкой с десятибалльной шкалой оценок
- Соответствие текста теме (конкурса или названия самого произведения).
- Соответствие и адекватность избранной автором формы теме и настроению произведения (жанр, размер, форма рифмовки и т.п.)
- Владение автором формой (соблюдение ритма, богатство рифмовки, музыкальность, наличие контрапунктов).
- Использование метафоры 1-2-3 порядка.
- Оригинальность решения темы.
- Собственное «нравится-не нравится».
На самом деле, список можно расширять, но даже для самых первых шагов в оценках этого уже достаточно. Важно ещё (это приходит со временем) уметь изначально отстраиваться от собственных вкусовых предпочтений и отдавать должное ремесленной стороне вопроса — иными словами, человек должен уметь отличить профессионально и хорошо написанное стихотворение даже в том случае, если тема или позиция автора ему не близки. И уметь отдать предпочтение при объективной оценке именно этой стороне вопроса, как ни жалко бывает беспомощных, но искренних стихов, написанных «душой». Поэзия — штука строгая. Либо умеешь, либо нет. И пока не умеешь — пиши для себя и для друзей, но не стоит рваться к призам и наградам. Иначе нечестно.
* * *
Исходя из всего сказанного выше, добавлю классификацию известной реакции авторов на критику их произведений. На любую – на «критику критическую» (то есть, склонную выявлять недостатки) и на «критику аналитическую» (то есть, склонную произведение понять и грамотно оценить, рекомендовав его для прочтения определённому контингенту читателей).
- «Убью гада!» — начинаем сразу с этого, так как именно эта реакция превалирует. Даже внешне спокойный автор, услышав о своём произведении мнение нелицеприятное и сильно отличающееся от собственных оценок, рецензента мысленно четвертует. И присваивает ему из хорошо известного набора понравившиеся жёсткие эпитеты: «идиот» , «неуч», «дебил», «бездарь» — это самые мягкие варианты.
Однако… Даже при абсолютно несовпадающим мнении критика, стоит для начала хладнокровно отнести его к нужной «категории ценности». Если он относится к иному образовательному, культурному, идеологическому и т.п. социуму, то его негативная оценка может быть поделена на 10. Правда, стоит прочитать его мотивацию, но всё же… Если он относится к социуму автора, то цена оценки 1:1. Тут надо внимательнее, так как критик выражает мнение некоторой части публики, на внимание которой вы рассчитываете, публикуясь или выступая. Даже в плохом настроении это стоит учитывать. Ну и если он относится к социуму более культурному и образованному, обладающему тренированным вкусом и подкованному, то цена рецензии 1:10. Вот и посчитайте при необходимости реплики, произведя их переоценку. Часто при этом становится куда легче и отпадает нужда в валерьянке.
- «Мэтр сказал — будем исправлять, люди посоветовали — надо править». — Опасная стезя, которая может привести автора к состоянию полной вторичности. Он утратит черты собственной индивидуальности, подгоняя своё творчество под чужие предпочтения. Но, как говорится, всё хорошо в меру. Опять-таки, вовремя услышанное замечание, увиденная и понятая слабость текста, его недочёт — всё это позволяет держать себя «в тонусе», не расслабляться, оттачивать мастерство.
- «Плевать я на всех хотел: я писал душой, а остальные — ремесленники!» — путь тупиковый. Оно конечно, есть на свете самородки, но… проблема в том, что самородок на то и самородок, ибо он — редкость. Одна на миллион. Или на десять миллионов. И тут возникает проблема: куда девать оставшиеся девять миллионов девятьсот девяносто девять граждан, которые говорят о себе то же самое, а работать со своими текстами не хотят и прислушиваться к замечаниям не собираются. Каждый сам себе выбирает дорогу, но всё-таки надо присматриваться к указателям. И на этом ответвлении написано чётко: «тупик».
Подводя итог всему сказанному, резюмирую. В сложном литературном процессе всегда есть надводная и глубинная части. В надводной весело и шумно, на волнах играют блики, в тихих заводях бегают туда-сюда водомерки. В подводной тихо и неторопливо. Там тоже кипят страсти, но их не видно, хотя они серьёзные. Настоящие. То, что является миру из этой глубины, запоминается надолго — порой на века. А блики… Они быстро забываются, хотя на некоторое время слепят глаза и развлекают.
Думайте сами, нырять или нет.