Перейти к содержимому

ЗИНОВИЙ АНТОНОВ

Родился в Киеве. Окончил ГИТИС им. А.В.Луначарского (РАТИ), театроведческий факультет. В качестве критика и театрального журналиста публиковался в журналах  «Театр», «Театральная жизнь», альманахе «Современная драматургия», в газетах: «Культура», «Литературная газета», «Московский комсомолец», «Вечерняя Москва», театральных  рубриках других московских газет.
Автор известного в своё время литературного портрета, посвящённого творчеству ярчайшего драматурга 20-го века В.С.Розова под названием «Традиционный сбор» в журнале «Театр»  к  юбилею драматурга.
Работал  в разные годы заведующим литературной части  в театрах: ДМТЮА (Детский Музыкальный Театр Юного Актёра), 1-ом Московском  областном театре. Последнее место работы — Академический  театр  имени Моссовета.
Живёт в Москве.

«Я всё ещё…»
Стихотворения

кино вино и домино

***
готовясь к худшему мечтай о лучшем
даст бог прокатит если бога нет
садись на катер объезжай фарватер
сливай рассвет
сниматься поздно и куда сниматься
все что снималось
все  снялось давно
осталась малость — горькая усталость
кино вино и домино
так хочется чтоб больше не хотелось
как верится пускай и нет  причин
и наплевать куда деваться телу
когда душе  совсем не хватит сил
и пениться всю ночь под головой подушка
и понимаешь вот она беда
и плачет в голос целый день старушка
о том что внук к ней не вернется никогда
ни прав ни правил все смешалось в каше
размеренных и непомерных мер
мир  разделен на наших и ненаших
и правит бал красавец люцифер

засыпаешь и вдруг

***
засыпаешь и вдруг
просыпаешься где-то не здесь
непонятно зачем и куда ты попал этим утром
а вокруг дым и смрад
лишь вдали догорает ковчег
тот же самый
а ты будто век лишь слегка перепутал
что случилось с тобой
это ты ли не ты
никогда и никто больше здесь ничего о тебе не расскажет
жизнь истлела
ты сам обгоревший парящий предмет
догорающий в дымке рассвет
дорогая смешная пропажа
ты такой не один
рядом тысячи тыщ
и земля как сухарь
вымокающий в огненной луже
мы так верили в жизнь
но содому был нужен конец
чтоб тебе наконец ничего больше не было нужно
но не стоит грустить
грусти нет и вообще
ни друзей ни врагов
и ни бренных долгов в ипотеку
все случилось так вдруг
хотя так и не вдруг
кто сказал будто друг человек человеку
тихо-тихо вокруг
слышно как дребезжит
чей-то робкий мобильник  у ближнего рваного склона
кто-то с неба звонит
уцелевший звонит
чтоб сказать что опять все возникнет из слова

я боюсь 

***
я боюсь писать стихи
силясь  жить потише
как бы ни были глухи
все прогнозы
в нише
затерявшись на потом
изменив окраску
только бы не стать скотом
в этой витта пляске
пусть не лучше чем вчера
но не хуже чтобы
ночь бывает до утра
дальше снег сугробы

только б ноги не сломать
в этой белоснежной
непонятно для чего
выпавшей и нежной
перламутровой как сон
необъятной неге
только бы не потонуть
в этом пьяном снеге
где когда закрасит ночь
мир такой огромный
он останется лежать
трепетный и скромный

никогда и никому
впредь не говорите
где он выпадет потом
след его затрите
чтоб никто на всей земле
повторить не  мог бы
эту яркость и покой
лишь таким запомнив

грести

***
здесь скоро будет солнце и печаль
возникнет тенью от большой горы
и станет в мире ярче до поры
волна  ударит о пустой причал
смывая ласково его дары
и в ноосферу снизойдёт любовь
везде цветы левкои астры розы
и мы — мы тоже будем там с тобой
и нет нужды так истово итожить
нам  наши дни где всё лишь  до поры
как снег лежащий на крутой вершине
нам всё ещё идти до той горы
держа над безднами прямые спины

нам всё ещё корпеть над торжеством
поблёкших праздников и не согретых будней
таща за спинами салютов бывших гром
и  на груди  разбитый дробью бубен
путём путин нам всё ещё идти
вернее плыть меча икру пустую
кричать нам будут ветры на пути
ату его
ату его
ату их
таща с собой последнее прости
и нам  ещё
грести грести грести

водяное

***
сегодня жив
а завтра нет
а был ли жив вчера
лежишь и смотришь в потолок
хотя вставать пора
зачем когда и почему
откуда и куда
тебе известно одному
на улице вода
течёт как правило вперёд
но иногда назад
никто не знает тайну вод
и ты обычно за
благую весть но нет вестей
ни добрых ни дурных
в горниле диких скоростей
под скрежет мостовых
и ничего и никому
ни мыслей  в голове
и только слухи всех мастей
стекаются извне

коль довелось однажды мне
сквозь злые валуны
пробраться к этой синеве
под боком у луны
родиться жить и наконец
а впрочем ерунда
и наплевать что за окном
опять день одна вода

больничное

***
когда вместо лечащих только дежурные
и речи ажурные под абажурами
точнее — под лампочками ильича
вот так вот возьмёшь и умрёшь сгоряча

пойдёшь коридорами длинными темными
где двери с табличками вдоль пустоты
где бродят прохожие с ваткой на коже и
вдруг замечаешь — один из них ты

и как-то нелепо как скотчем прилеплено
все то что уже невозможно сложить
лишь память окрепшая с горечью смешана
и хочется жить

вставай же
закидывай память за плечи
не так уж тяжёл твой неласковый крест
здесь больше не лечат попутно калеча
и много невест

а дальше в те двери куда не пускали
теперь ты пройдёшь и легко и не зря
там солнце из меди и звезды из стали
и нет надоевшего календаря

эпитафия

***
перейдя границы рая
или ада — кто же знает
одиссея
илиада
хинди
клинопись
гекзаметр
непонятный звук гуалы
(нет такого инструмента)
голос тины
может аллы
вырез платья из сатина
бой часов
смешные лица
моря плеск и горя лепет
перейдя границы ницца
где никто тебя не встретит
только блеск небесной манны
(рай не рай а так похоже)
и последняя страница
где ничто не прояснится
лишь нагонится туману

возвращаться нет желанья
ни во время ни в пространство
жадность
глупость или пьянство
что из вас во мне заменит
с виду кажущийся умным
взгляд печальных дерзких глаз
бренным радостям отказ
смелость жить
мирские рвенья
и простое вдохновенье
скромный холм
цветы
ограда
жизнь твоя или другого
одиссея
илиада
надпись:
НЕ БЫЛО ТАКОГО
а под ней:
ДА И НЕ НАДО

где больше ничего

***
где больше ничего
и нечего и нечем
давайте что-нибудь очеловечим
вот этот стол к примеру
или двор…
чтоб двор гудел
а стол кормил бы всех
кому тоскливо голодно и грустно

дверной косяк
когда почти иссяк
пружинный стяж что прислоняет двери
единственные верные к нему
тогда как всем смешны его потери…

торчит торчком нахохлившись капуста
забытая на грядках до сих пор
и этот злой скучающий забор
вокруг особняка где старый вор
давно почил богато и безвкусно
(а тоже был когда-то человек)

да бог бы с ним
ведь он здесь всех прощает
туман спадает
близится рассвет
у дома дворник память подметает
как будто мусора вокруг другого нет
не понимая что и сам не вечен
а больше ничего
и нечего
и нечем

здесь

***
здесь больше нет ни бога ни трамваев
жестокий век
проклятый неудел
и ветер постоянно завывает
так будто он ветрянкой заболел
здесь гамлет жив
и клавдий не замешан
и королева — трепетная мать
здесь ласков хам
и грамотен невежда
и недругов не нужно забавлять
здесь все чисты красивы и свободны
и нет нужды и прочие бла-бла
тут о заре опять прихлынут волны
и тридцать витязей уладят все дела
а что я мог
а что бы ты смогла

я все ещё

***
я всё ещё кому-то должен
и как всегда чего-то жду
на этом противоположном
предвосхищающем беду
неясном топком берегу
где что-то я ещё могу

где как и прежде светит с неба
и прорастает из земли
но горький стылый звук победы
звучит настойчиво во мне
вопя а вы бы так смогли?
как будто требуя вернуть
назад какой-то смысл и суть
где будни кажутся горами
неведомой большой страны
и мы под ними не видны

в старых домах

***
в старых домах обязательно что-то скрипит
то половица
то шкаф то витражные двери
то комары
то луна то комета влетит
веришь
а впрочем влетит даже если не веришь
в старых домах не хватает розеток в стенах
щели в окошках
поэтому дышится славно
жарко бывает зато хорошо в головах
хочется думать о чем-то простом и не главном
в них невозможно хандрить и болеть и стареть
время уснуло навек
вместе с хитрой кукушкой
знают не все что в саду похоронена смерть
там сквозь неё прорастают укроп и петрушка
и никому невдомёк что на свете давно
автомобили компьютеры страшные бомбы
в старых домах это попросту знать не дано
нет в них ни жадных ни злых
ни больных ни голодных
осень вокруг или лето и даже зима
в них же всегда только яркий полуденный свет
солнце ночует похоже в тех старых домах
только вот жаль что домов тех давно уже нет

обломов

***
я улягусь на планете
я на ней останусь спать
ни брюнетом ни поэтом
и поэтому опять
не по мне ударят громы
не по мне пройдут дожди
не ко мне сбегутся гномы
с надоевшей рифмой «жди»
с обезвоженными льдами
свежевысохшей сосной
свежевыжатыми снами
лебедой и лабудой…

сладко спать когда на свете
мимо всё и мнимо всё:
страсти
жёны
рифмы
дети
то и се
ни то ни сё…
смыслы цели
стоп дорога
сел на рифы твой «арго»
ну зачем ты хочешь много
где у многих ничего?

незапятнанного слова наступает благодать
ни один ещё обломов так не исхитрялся спать
среди пядей и обломков всераспаханной земли
на которой рвутся ловко плохо склеенные дни
на которой псы и волки и немного естества
и на солнечных заколках
слабо держится листва…

стансы

***
больше нет ничего что могло бы
пусть бы как-то
хотя бы чуть-чуть
обращаемся к россказням глобы
верим в чушь
не могу не хочу
и чего тебе надобно старче
что же рыбка твоя уплыла
двадцать первый неверный на старте
и седая твоя голова
знатно пожил и многое видел
ощущал
обладал
и вкушал
и в своём неприкаянном виде
утешал
доверял
и внушал
натворил наплодил
вот и ладно
посади не построил
ну что ж
шарф по-прежнему носишь галантно
и на медиа-личность похож
нарушая порой все приличья
бог не выдаст (свиней накормил)
наблюдал в себе три лишь отличья
между тем чем казался и был
и когда ты забыться пытался
или плакал
сквозь слезы смеясь
вырастали из слёз твоих стансы
и надежда  что жизнь удалась