Литература существует сама по себе, но литературу создают люди. Стихи живут своей жизнью, но у каждого стихотворения есть автор. Нам не стоит забывать такую простую истину, что все классики были чьими-то современниками и стали классиками просто потому, что их запомнили и последующие поколения живущих.
Цель данной рубрики – познакомить читателей журнала с людьми, оставившими свой значительный след в современной истории литературы, сделавшими свой стихотворный вклад в её развитие, поэтами, безусловно замечательными, которые жили рядом с нами, творили в нашу эпоху, говорили с нами на одном языке –и создавали своё видение настоящего и будущего, свои собственные миры, которыми они делились с окружающими людьми и миром. Нашей памяти о них посвящена эта рубрика.
Содержание
ЮРИЙ МИХАЙЛОВИЧ ПАНЮШКИН
(2 марта 1952, Куйбышев, СССР — 31 июля 2017, Тольятти, Россия) — советский и российский поэт, автор-исполнитель, член Союза театральных деятелей Российской Федерации, Союза российских писателей, мастер спорта по водному туризму.
Юрий Михайлович прошёл свой жизненный путь так, что многие могут ему только завидовать. Он пел свои песни друзьям. Он читал свои стихи взрослым, а сказки детям. Он ходил своими дорогами. Он сделал этот мир светлей, теплей и добрей.
… У меня ещё в запасе
Три аккорда под гитару,
Три неначатые песни,
Три дороги впереди.
На одной из тех дорожек,
На другие не похожий, —
Мой аккорд, такой любимый —
Даже вымолвить боюсь!
Не по чьей-то воле — сам он
Рыщет волком по лесам,
А может, я ему, сердешному,
На что-нибудь сгожусь.
И однажды из аккорда,
Непосредственно и гордо,
Встанет песня, покачнувшись
На весеннем ветерке.
И пойдёт гулять по свету
Чтоб однажды кануть в Лету,
Но вначале просто в лето —
Поваляться на песке.
Не брани меня напрасно,
Не привязывай к амбару.
Все у нас с тобою будет,
Обещаю — подожди!
У меня ещё в запасе
И аккорды под гитару,
И неначатые песни,
И дороги впереди.
1980 год
Стихи писать начал со школы, которую закончил в 1969 году. Работал на заводе «Прогресс» пирометристом. Поступил в культпросветучилище Куйбышева, откуда и был призван в армию. Демобилизовавшись, работал формовщиком на сталелитейном заводе, поступил в политехнический институт.
Ходил в студенческие походы, занимался в самодеятельном театре при ДК им. С. М. Кирова, где после участия в дипломном спектакле института культуры «Любовь от нежного сердца» ему предложили учиться в нём, который он окончил 1981 году и по распределению попал в Тольятти. Работал методистом, стал художественным руководителем Тольяттинского городского клуба песни «Привал» при ДК им. 50-летия Октября. В 1984 году уехал в Кадыкчан, работал шахтёром, горноспасателем, а в 1988 году вернулся в Тольятти, где трудился в Тольяттинском театре кукол 15 лет, сыграв более 40 ролей, был автором стихов и музыки к многим спектаклям.
Автор семи авторских сборников. Его произведения вошли в «Антологию авторской песни. 100 бардов. 600 песен» (ЭКСМО, 2008), «Это надо сберечь. Произведения самарских композиторов для голоса и вокального ансамбля. Выпуск 2» (2007), сборник «Поэзия XX века» — (1996).
Лауреат Всесоюзного фестиваля политической песни памяти Виктора Хары (Тольятти, 1978). Лауреат Грушинского фестиваля (1978), почётный гость и член жюри Грушинского фестиваля, а также фестивалей авторской песни в Норильске, Челябинске, Ульяновске, Казани, Ноябрьске, Нижневартовске.
В 2004 году занялся драматургией, написав пьесу в стихах «Царь Кондрат, или Кто виноват?». В 1990 году всесоюзная фирма грамзаписи «Мелодия» выпустила пластинку с песнями Юрия Панюшкина «Есть такая страна — Жигули». В 1997 году вышли аудиокассета и компакт-диск «Белые снега», в 2001 — аудиокассета «Сезон последнего дождя» и диск «Мой век необъясним», в 2002 — диск и аудиокассета «Охотник за удачей», 2004 — диск «Всё было так…».
Творчество Юрия Панюшкина прекрасно всеми особенностями жанра авторской песни, которые порой ставят в упрёк: лирические тексты, тонкий юмор, аполитичность, красота и простота слога. Незатейливые мелодии, которыми он сопровождал свои стихи, легко достигали душ благодарных слушателей. Формула «поэзия-гитара-голос» в полной мере соответствует творчеству Юрия Михайловича и его заслуг в жанре авторской поэтической песни. Юрий Панюшкин внёс в отечественную песенную культуру значительный и красивый вклад. Его песни живут, а значит Панюшкин с нами.
«На свете лишь любовь и песня имеют истинную власть…»
Белые снега
Вот и ладно, и никто никому не должен,
Не ищи меня в себе, а во мне врага.
Ах, как раньше был мой долг на любовь помножен! —
Но сошли, растаяли белые снега.
Полиняли, милые, медленно, уверенно,
Лишь волной ударило в наши берега.
Больше нечего делить — все давно поделено,
Не достались никому белые снега…
Две дороги — что с того, где какая кончится, —
А с обочин две тропы в поздние луга.
Ни тебя и ни себя мне жалеть не хочется,
Только жаль немного те белые снега.
Янтарь ночи
Застывший воск свечи — янтарь на шее ночи.
И старая любовь, и тайная печаль,
И неизбывный свет забытой напрочь строчки, |
И вера, что пора все заново начать. | 2 раза
Осенний силуэт в оконном зазеркалье,
И грешная струна в придуманном раю,
И талые слова перед святым молчаньем — |
Последний перелёт из августа в июнь. | 2 раза
Успеть бы, дорогой, добавить в этот список
От будущих надежд — вот новая свеча…
Но нам слепит глаза, имея мудрый смысл,
И старая любовь, и тайная печаль.
И нам слепит глаза, имея мудрый смысл,
И старая любовь, и тайная печаль.
Если дочь глядит с укором
Если дочь глядит с укором,
А сынишка закурил,
Это значит — снова в горы
Папа лыжи навострил.
И со вздохом скажет мама,
То есть папина жена:
«Не успел вернуться к нам ты,
Как обратно — вот те на!
Без отца родного дети
Озоруют, спасу нет:
Вот вчера опять наш
Петя где-то спёр велосипед.
Пусть резвится, если надо,
Опасаюсь одного —
Что за грубость из детсада
Скоро выгонят его.
Ох, боюсь я, грянут трубы,
Он покинет отчий дом
И однажды с ледорубом
Встанет ночью за углом.
И тогда впотьмах, быть может,
Не узнав лицо твоё —
Бац! И папе не поможет
Никакое мумие…
По тебе слеза польётся,
А хотя, чего уж тут, —
Так-то лучше, как поётся:
«Чем от водки и простуд»…
Ох, я стала говорливей,
А тебе ж давно пора.
В общем, ждём тебя, родимый,
Ну — ни пуха ни пера!»
Заповедная страна
Посмотри, как апрель распогодил
Распустившую крылья весну.
Мы опять уезжаем, уходим
В заповедную нашу страну.
Где под синим распахнутым небом
Нынче я разобрать не могу:
То ли это подснежник под снегом,
То ли просто звезда на снегу.
Здесь порою кончаются были —
В этом царстве заснеженных лип.
Сколько раз мы сюда приходили,
Но привыкнуть едва ли смогли б.
Растревожена ночь голубая —
То ли песнею, то ли костром,
И на стрежень опять выплывает
Жёлтый серп острогрудым челном.
Убеждать удивлённых не надо,
Что красиво и что не ахти.
Просто снег уже больше не падал,
Просто песня сложилась в пути.
Где под синим распахнутым небом
Нынче я разобрать не могу:
То ли это подснежник под снегом,
То ли просто звезда на снегу.
Будут тропы, взлетевшие круто,
Будет время побед и тревог.
Здесь начало далёких маршрутов,
Середина грядущих дорог.
И какая б ни вышла дорога,
Помним мы, что у нашей земли
Есть река необычная — Волга,
Есть такая страна — Жигули…
Друзьям
Престол богат и власть огромна.
Но рвётся золотая нить,
И стул, что называют троном,
Спешит хозяина сменить.
Короны царствующих бестий
Дрожат, готовые упасть.
На свете лишь любовь и песня
Имеют истинную власть.
Нам никуда от них не деться,
Не скрыться ни в какой дали —
От песен, что запали в сердце,
От непридуманной любви.
Жигулёвская кругосветка
Пожелай мне всего на прощание:
Завтра утром, как солнцу взойти,
Мы уйдём в кругосветное плаванье,
Где три дня — половина пути.
Этой ночью у ночи — бессонница,
А гитара опять о своём.
Жаль, не все, что увидим, запомнится,
Да не все, что услышим, споем.
Скоро ял на волне закачается,
Он спешит, и ему невдомёк,
Что назад с тихой грустью оглянется
Где-то около Переволок.
И вздохнёт капитан на мгновение
В непонятной кому-то тоске —
Он бы рад повернуть, да течение
Слишком быстрое в Волге-реке…
Но пока есть у нас утро раннее
И вдогонку друзей голоса.
До свиданья, счастливого плаванья
И попутных ветров в паруса!
1984, Молодецкий курган
Посвящение Ю.Визбору (Сибирка)
Скрывается солнце за дальнею елью,
И вечер приходит в обнимку с метелью.
В отчаянном вальсе по склону кружится,
А нашей палатке та музыка снится.
За теми горами, весной запряжённый,
Стоит под парами наш поезд зелёный,
А в поезде этом с тобою грустим мы,
Что так незаметно кончаются зимы.
Ребята, ребята, всему своё время,
Мы с вами когда-то оставим кочевья.
Но нашу тревогу, надежду и флаги
Подарим в дорогу другому бродяге.
И скроется солнце за дальнею елью,
И вечер вернётся в обнимку с метелью.
И белые ноты их снежного вальса
В палатке далёкой кому-то приснятся.
Где моя качнулась лодка
Не просите нас солгать, те, кого мы оставляем.
Никогда не уезжать никому не обещаем.
Просто нужно уходить нам порой под непогоду
Так же просто, как делить меж друзьями хлеб и воду.
Вновь судьба избавит нас от последнего прощенья.
Нас с тобой в который раз не минует возвращенье.
Город ждёт. К чему слова, где дома друг друга выше.
Ждут нас новые дела в тех домах под старой крышей.
Но когда прильнёт к плечам незаконченность дороги,
И приснятся невзначай обнесённые пороги,
Слов потёртых ерунда, пересохшая как глотка.
Значит мне опять туда, где моя качнулась лодка.
***
Начеканит осень злата
Ветру на ладонь.
А оно ему, ребята, —
Как попу гармонь.
Не моли, листвою тая,
Мол, угомонись, —
У него по гроб такая
Ветреная жизнь.
И любой на выбор путь,
Запрокинув голову,
То хмельной весне на грудь,
А то на осень голую.
Белы простыни постелет
Для него зима
И, наверное, поверит,
Что она одна
Для него на белом свете.
Больше никого.
А что это только ветер —
Это ничего.
А ему, тебя ко сну
Проводив, нестрогую,
Целовать весну-красну
Да лето тонконогое.
А у нас опять неладно,
Было бы с чего.
И чеканит осень злато —
Да не до него.
Видишь, небо кличет вьюгу —
Протяни ладонь.
Неужели мы друг другу —
Как попу гармонь?!
Видно, нам по скорбный путь
Дурью не намаяться.
Надо бы слезу смахнуть…
Да ветер не кончается.
Паутины сентября
Как прочны и как непрочны
Паутин сентябрьских нити…
Осень плачет и хохочет —
Вы ее не осудите.
Что она не обещала,
Как недолгий груз на плечи, —
Позабытого начала
Этот день и этот вечер.
Как легко, поверив в случай,
Где пока не до сомнений,
След ловить звезды падучей,
Что похож на свет осенний.
Но листку подбитой птицей
На траве холодной, влажной
Во вчера не возвратиться —
Ни сегодня, ни однажды.
Так рассвет, росы напившись,
Упадёт меж нами тенью,
И, с молчанием, простившись,
Я уйду, не скрипнув дверью.
Вы обидитесь не очень
И опять меня простите…
Как прочны и как непрочны
Паутин сентябрьских нити.
Посвящение А.Головину
Грусть, как пуля на излёте,
Пусть меня сегодня ранит.
Осень в жёлтом самолёте,
Не простившись, улетает.
Не жена и не невеста,
Не знакомая какая —
Просто так, подруга детства
Улетает, улетает…
На нечаянные встречи
Я, наверное, везучий.
Осень с листьями на плечи
Уронила добрый случай.
Вместе с ней войти, как в двери,
В нашей памяти картинки
И искать в забытом сквере
Незабытые тропинки.
Дворик старый, старый дворник, —
Не мети, приятель, листья.
Для меня они сегодня —
Ненаписанные письма.
Впрочем, знаю это точно —
Пусть дожди не причитают:
Их уже не примет почта
И нигде не прочитают.
С вами, осень, ох, как трудно,
Но и необыкновенно —
Расставаться поминутно,
Посекундно, помгновенно!
Хорошо, что не прощались —
Так оно надёжней, братцы.
Мы с ней молча обещались
Повстречаться, повстречаться.
Пусть, как пуля на излёте,
Грусть меня сегодня ранит.
Осень в жёлтом самолёте,
Не простившись, улетает.
Мы привыкаем жить с тобой как на вулкане…
Мы привыкаем жить с тобой как на вулкане —
Нас не пугают ни присяжные, ни суд.
Но… не растут зимой арбузы в Магадане,
И, если честно, летом тоже не растут.
Мечтать не вредно на продавленном диване,
Что день грядёт — и яйца курицу снесут.
Но… не растут зимой арбузы в Магадане,
И, если честно, летом тоже не растут.
Так демонстрируя своё образованье —
Подумай: тот ли ты закончил институт?
Ой, не растут зимой арбузы в Магадане,
И, если честно, летом тоже не растут.
Быть оптимистом — вот великое призванье!
Стране и людям нечто светлое нести.
Дай Бог увидеть нам арбузы в Магадане…
Когда на Марсе будут яблони цвести.
1996
«Я не Лермонтов, не Пушкин – я простой поэт Панюшкин»
Сцена из спектакля «Вера, Надежда, Любовь» народного театра при Дворце культуры на площади Кирова по пьесе А. Арбузова «Домик на окраине». Женька Шеремет – Юрий Панюшкин, Витька Смагин – Михаил Фаерман, Надежда – Наталья Бабужина
Вспоминает Михаил ФАЕРМАН — режиссёр, педагог, член жюри МГИК
Ему было лет 15–16, когда я услышал от него эту полушутливую фразу. О том, что он действительно поэт, я, конечно, узнал значительно позднее. Во времена нашей дружной юности он уже был артистом, всегда стремившимся к исполнению своего предназначения, достижению своей мечты. Мы встретились с Юрой в студии народного театра при Дворце культуры на площади имени Кирова. Играли вместе в нескольких спектаклях и, естественно, подружились. Поступал в Щепкинское училище, блестяще прошёл два тура, пришёл на третий тур прослушивания к 14 часам, а в зал к комиссии попал лишь в 21:00, перенервничал, выгорел… Уверен: поступи он тогда в это училище, сегодня мы бы знали, во-первых, народного артиста Юрия Михайловича Панюшкина, а уже потом – барда, поэта. Этот его природный талант-призвание, несомненно, замеченный жизнью, так и не раскрылся в широком смысле. К сожалению. И это невзирая на недуг (Юра заикался), и врачи рекомендовали ему петь и говорить медленнее. Попробуйте в сильные эмоциональные моменты сдержаться и говорить медленнее. Мы после наших совместных репетиций бродили по безымянскому «Броду» – улице Победа – и общались между собою, выпевая слова. Никогда этого не забуду. Возможно, эта особенность и привела его, поэта, к песне. Всё может быть. По сути, он стал не поэтом-песенником, а поющим поэтом, бардом в самом настоящем смысле этого слова. До сих пор не могу читать его стихи: мне необходимы его голос, интонация, манера. Спасибо техническому прогрессу, и я могу услышать его в сохранённых записях и пересмотреть на видео его выступления. А пел он всегда – не мог не петь.
Моя Ольга сделала свой дипломный спектакль «Зримая песня», где Юра пел и исполнял множество ролей. А потом он пришёл к нам в студию, и это был такой подарок в момент рождения нашего коллектива! Я слушаю его песни уже более 50 лет. Он пел, всю ночь провожая меня в армию, пел моим маленьким детям, пел тысячам и тысячам слушателей на бесконечных фестивалях и концертах. Трогательный и безумно ранимый, бесшабашный, ироничный. Нежнейший хулиган, талантливый во всех своих жизненных проявлениях. Тонкий и лиричный поэт, столько любви и искренних чувств подаривший миру. Его любили и любят все, кто хотя бы раз встретился с ним в жизни, увидел его на сцене, побывал в походе, в шахте, на корабле Северного морского пути… Да мало ли мест и дорог, где его увидели люди и влюбились в этого чудного человека, артиста и поэта, нежного и тонкого. И всё потому, что сам он всегда излучал эту любовь окружающим, раздаривал себя без остатка.
***
«Юрец» – так звал его отец; по-моему, абсолютно точно понимая его характер и человеческую природу – скоморошью, что ли? 2 марта, я обещаю тебе, что обязательно подниму рюмку за то, что ты есть. Мой друг Юра Панюшкин – драгоценный подарок моей собственной жизни. Не был, а есть! И, надеюсь, долго-долго будешь в жизни тех, кому повезло встретиться с тобой на дороге судьбы. Ты, без сомнения, – Звезда, а Звезды не гаснут.
Нет, вы ко мне придите просто так,
И пусть на небе солнце или тучи.
А если вёл себя как… чудак,
Так это, чтобы вы казались лучше.
Ю. Панюшкин
У каждого – свой Панюшкин
Так назвали друзья сайт, посвящённый самаро-тольяттинскому поэту, барду, актёру Юрию ПАНЮШКИНУ, которому 2 марта 2022 года, исполнилось бы 70 лет, если бы не трагический случай летом 2017-го… Перед юбилеем с Юриным другом – бардом, композитором Александром ИСАЕВЫМ встретился и побеседовал главный редактор «Свежая газета. Культура» Виктор ДОЛОНЬКО.
Юрий Панюшкин и Александр Исаев
А.И.
70 лет со дня рождения человека, который лично в моей жизни имеет очень большое значение. Я всегда считал, считаю и буду считать его старшим товарищем. Товарищем, который за всё время нашей дружбы ни разу не подвёл, ни разу не сдал, ни разу не отвернулся. И я сейчас понимаю, насколько это важно, когда есть такие друзья. Хотя наши отношения нельзя охарактеризовать как «друзья до самого последнего»…
К сожалению, я ни разу не был с ним в походе, ни разу не стоял на страховке, не сидел с ним в одной байдарке и не сплавлялся по рекам. Это уже совсем другая стезя, на ней у Юры были другие отношения с другими людьми. Эти люди тоже ценят Юркину надёжность и готовность помочь. Об этом мне многие рассказывали.
Меня же с ним связывала творческая стезя. Мы систематически ездили по нашей необъятной родине – от Новосибирска и до Прибалтики – и выступали с концертами. Всё это происходило систематически и регулярно. И там тоже проявлялись качества, которые характеризовали Юрку как человека справедливого и надёжного.
Было время, когда Грушинское трио и Юра составляли настоящий квартет. Мы были хорошими друзьями. Мы вместе творили. Юра писал песни, мы, как могли, помогали ему в этом. Иногда он сочинял буквально по дороге из одного места в другое. Это было удивительно. Были разные события и тяжёлые времена, когда Юрий Михайлович оказался не у дел, на Грушинский фестиваль его не приглашали. Это было, и это факт. Он знал, что к нему такое отношение. Я понимал, насколько ему больно от этого. Но он пережил это, пронёс и вылил в стихотворения, которые я знаю и помню. Тяжёлые времена касались и нашего трио, когда нас не признавали и говорили, что такого коллектива не существует. Дружба была не безоблачной, были испытания, но если ты их прошёл, они становятся знаком качества для дружбы. Значит, это настоящее. Юра всегда был очень честный и талантливый во всех отношениях человек – и в дружбе, и в творчестве.
Люди встают, когда он на сцене, потому что эти песни заставляли действовать. Думаю, это благодаря той правде, которая была в его песнях. Яркий пример – «На бронетранспортёре». Ещё тогда Юра понял, в чем дело, и сказал, как бы он повёл себя в этой ситуации. Взять «туристический цикл»: все люди, которые занимались туризмом или занимаются сейчас и ходят в походы, – всё это живёт у них в сердце. Они всё это услышали и прошли, и приняли как своё. Потому что в этих песнях всё очень просто, правдиво и гениально.
В.Д.
Но правды недостаточно. Песни – это не только тексты про правду, это ещё и художественный текст – стихотворение, положенное на музыку. Музыка у Юры играет роль второго плана, а вот что с его стихами? Что в них особенно притягательно? На кого он похож? А если ни на кого не похож, то чем?
А.И. — У Юрия Михайловича очень хорошие учителя: Юрий Визбор, Борис Вахнюк и многие другие. У них он стремился учиться, но делал по-своему. Мне кажется, его стихи и его песни – две совершенно разные темы. Когда читаешь отдельные его стихотворения, просто «снимаешь шляпу». Я почувствовал это, когда услышал стихотворение «23:45». Так получилось, что я написал на эти стихи музыку – это стихи были магические. Если бы этой магии не было, у меня ничего не получилось бы, наверное.
В.Д.
Юрка человек театральный. И у него достаточно много песен-монологов от лица неких персонажей и песен-диалогов. И когда начинаешь объяснять про эти монологи, невольно, хочешь не хочешь, а говоришь: «Как у Визбора».
А.И. — Почему нет? У Визбора были песни-диалоги, и Юра писал песни-диалоги. Он взял направление и попробовал себя в нем – проверить: а как бы он это сделал?..
В.Д.
Вот Юрий Иосифович Визбор – школьный учитель, который до беспамятства стремился к новым впечатлениям, путешествиям и испытаниям самого себя на прочность. И вот он всю жизнь ездил, испытывал и эти впечатления компоновал в песни. Юрка же, по большому счету, – театральный человек. Он учился на режиссёра народного театра и работал актёром, правда, долгое время – в театре кукол, где перед ширмой не всегда удавалось выходить, но он писал пьесы, стихи и песни к спектаклям. Насколько главным в нём было лицедейство?
А.И. — Я представляю его для себя как сочетание очень многих направлений. Как писал Визбор, жизнь заставит – станешь композитором. Здесь так же получилось. Он после армии вернулся в Тольятти и пошёл работать в театр кукол. Но в то же время он, как и Визбор, ходил в походы, он мастер спорта СССР по водному туризму, между прочим. Это очень многое значит. И тот, и этот ходили по Северному морскому пути, они себя испытывали и все свои впечатления потом выбрасывали на белый лист бумаги, и это были прекрасные песни. Я думаю, Юра просто брал пример с Юрия Иосифовича. Когда ты участвуешь в чем-то, тогда и рождаются стихи и песни.
В.Д.
Однажды Юрий Иосифович сказал на концерте: «Я не держу себя за великого русского поэта, я держу себя за крупного русского актёра». А «за кого держал себя» Юрий Панюшкин?
А.И. — Мне кажется, он просто жил и писал песни. Но за всей этой простотой есть непростота. Вся его изломанная судьба – это результат того, что постоянно не сходилось то, что он вынужден был делать, и то, что он чувствовал и хотел делать. Я понимаю. И та история с Колымой – он пробыл там, по-моему, 2,5 года, работал горным спасателем в посёлке Кадыкчан, – и те впечатления, которые там у него случились. Когда он уехал туда, мы переписывались, и он присылал песни, которые впоследствии стали хитами: «Кругосветка» и многие другие.
В.Д.
А что значил Юра для Тольятти?
А.И. — Вот это для меня загадка. Я всегда считал, что в Тольятти его недооценивают. Была идея создать там Клуб Юрия Панюшкина и сделать так, чтобы клуб постоянно работал. Но всё встало, не знаю – из-за пандемии или из-за чего-то ещё. Клубу, конечно, нужны люди, молодёжь нужна. Там есть ребята, которые поют песни Юры Панюшкина, но мне кажется, что в Тольятти, к сожалению, эта работа ведётся через пень…
В.Д.
В Самаре всегда были барды-исполнители, а начинаешь вспоминать поющих поэтов – «Маленькая баллада о большом человеке» Бориса Есипова и Юра Панюшкин с целым пластом песен. Он, по сути, – единственный поющий самарский поэт в океане под названием «авторская песня». И мы его забываем.
А.И. — Забываем. Как у Высоцкого, «уж такие времена…». Но, мне кажется, память к нам обязательно вернётся. Я преклоняюсь перед его «С нами ничего не случится». Назову «Осенний диалог», «Гадкий утёнок», «Сокол мой». И потом, кто бы знал о нашей (Жигулёвской) кругосветке в Союзе, если бы не Панюшкин! Это чувство патриотизма, это чувство любви к своему краю. Может, звучит немного по-советски, но тем не менее…
Но мы там были, Панюшкин там был. Это наше место.
Песни и стихи Юрия Панюшкина
Заповедная страна https://youtu.be/zGGn7AJFMc0
С нами ничего не случится https://youtu.be/V-5HyuyTSvM
Про комсомолку Нину https://youtu.be/vE4Hl-0gkzY
Скрывается солнце https://youtu.be/ZbxRzwrArbU
Стихи о рыбалке https://youtu.be/7YHDvcmFZ4Y
Белые снега https://youtu.be/mAQsnp1K884
Катенька https://youtu.be/8nbFpLiadic
Юрий Панюшкин и Александр Исаев в творческом вечере «Один на двоих». https://youtu.be/ssYZ9blie_M
При подготовке использованы материалы из сети интернет и «Свежая газета. Культура»
от 17 февраля 2022 года, № 4 (225)
——————— оОо ———————-