Родился 19 ноября 1939 года в селе Сухарево, Красно-Полянского района Московской области. Окончил Московский институт нефтехимической и газовой промышленности им. И.М. Губкина в 1966 году. Горный инженер-геофизик. Работал в геофизических экспедициях во многих районах страны, был изыскателем на Кубе. Песни и стихи пишет с 1956 г. Лауреат ряда фестивалей авторской песни, в том числе – Грушинского (1974). Почётный гость и член жюри многих фестивалей авторской песни, в том числе Международного Грушинского Интернет-конкурса.
Член Союза писателей России, член-корреспондент Академии поэзии, действительный член Академии русской словесности и Международной Грушинской Академии, лауреат Есенинской премии Союза Писателей России 2019 года.
Автор поэтических сборников: «Тропинки души», «Круговая чаша», «От цветущей весны до метели», «Полюс друзей».
Живёт в Москве.
Содержание
Вечная память
Бабушке Аксинье, деду Николаю,
Дяде Фёдору, няньке Зине,
няньке Клаве, брату Анатолию
Когда отпущены поводья,
И глуше слышен стук подков,
Вдруг память вещая уводит
Тебя в далёко-далеко,
Вспять по знакомым перелескам,
Где колеями путь разбит,
Где за бугром зелёным детство
Избою дедовской дымит.
Там проскулит щенком калитка,
Там укорит кривой забор,
Да, навещал ты их не шибко,
Хоть и полсвета обошёл…
Там снова бабушки улыбка —
Светлей не видывал лица…
Твоя изба, твоя калитка
И белый камень у крыльца…
Здесь будут няньчиться с тобою,
С густым наваром будут щи.
Тебя накормят и напоят,
И всё же скажут: «Не взыщи!»
Придут соседи и соседки,
И ты поймёшь, заезжий гость:
Твоих уж многих однолеток
Сманила водка на погост.
Здесь скажут мягко, без укора,
Хотя, конечно, и не в лесть:
«Ах, этот город, этот город!
Ему бы только булки есть…
В камнях вы что ли охладели
К родным отеческим местам,
Понятно, мало дней в неделе,
Но мы — всё тут, а вы всё — там…»
И разговор как в Лету канет,
И память свой зачертит след…
В щелях потомки тараканьи,
Мои знакомцы с давних лет…
Вот патефон давно забытый
Протрут салфеткой, заведут
Ту «Риориту» — «Риориту»,
Как в горьком памятном году!
Навеки помню: среди хаты,
Здесь перед бабушкой моей
Стояли все её солдаты —
Две дочки, двое сыновей…
Детей — в такую непогоду
И за какие же грехи…
И не вернётся старший — Фёдор…
А он один писал стихи.
Ах, эти боли, эти были,
Родная родина моя…
Мела метель, зенитки били,
От горя не было житья,
И с неба, Боже, прямо с неба
К нам подбирался жуткий вой —
Угрюмо, вкрадчиво, свирепо.
Гадали: «наш» или «чужой»?
И мы в сырой кидались погреб,
Где на стенах не таял лёд,
И в огород соседский, помню,
С крестами падал самолёт.
От грохота болели уши
(И, кажется, ещё болят),
Но разобрали на игрушки
Мы этот грозный аппарат.
Нет, никогда я сильным не был
И не участвовал в войне,
Но по ночам, как корку хлеба,
Я свой язык жевал во сне.
Просила бабушка Аксинья:
«Молись за тех — на рубежах!»
Мы с нею были той Россией,
Которой некуда бежать!
И за солдатскою спиною
Не голой степью на пути —
Мы были той живой землёю,
Что просит, молит: «Защити!»
Как мы крепились, как держались,
Как ненавидели врага…
Вот потому и не разжалась
Стальная «Курская Дуга»!
1941–1991, деревня Давыдовское,
Тульская обл., Заокский район
Ветераны
Г.А. Щеглову, ветерану Великой Отечественной,
моряку-балтийцу, защитнику блокадного Ленинграда
Опять бинты промокли, опять кидает в жар,
И снится что-то грустное соседу,
А дума, как на фронте, кромсает без ножа,
Эх, как бы дотянуть до Дня Победы!
Уж, кажется, войну мы выпили до дна,
Она ж нас поимённо проверяет…
Из тех кровавых дней в нас целится война
И старые осколки ковыряет.
И вновь немилосердно в палаты входит боль…
Эх, подсоби, эх, подсоби, сестрёнка…
Здесь снова канонада и партизанский бой,
А для кого-то, может, похоронка…
Сквозь серый бинт дождя багрянится закат,
День остывает стреляною гильзой…
«Ну, как дела, моряк?» — «Продержимся, солдат!
Нам не впервой перетерпеть и выжить».
«Ну, что ж…подай костыль!» — «И ты мне помоги!
Не верится, но, кажется, воскресли!» —
«Да, плохо без руки…» «Да, худо без ноги…
Но лучше, чем без совести и чести!»
Ведь как-то разговор я слышал стороной:
«Ну, что вы про войну, мол, то и дело» —
Кому-то надоели мы с нашею войной,
Но знали б, как она нам надоела!..
Сентябрь 1983
Тонконогие кони дождя
Тонконогие кони дождя
Серебристой уздечкой бренчали…
Это было, не помню когда,
Только, помнится, в самом начале.
Почему ж до сих пор не могу
Позабыть эти чистые струи,
Этот дождик грибной на лугу
В переливах июльской лазури?
Трель жаворонка —
Небесная трель…
Детства сторонка,
Где ж ты теперь?
Ноги босые
В горячей пыли,
Помнят, Россия,
Дети твои.
Много-много воды утекло
От печальных дождей и метелей…
Я смотрю сквозь цветное стекло
На игру декабрей и апрелей…
На него непрерывно летят
То сплетения кружев морозных,
То зола, то слезинки дождя,
То людские горючие слёзы…
Голос знакомый
На мамин похож,
Вспомнить-то вспомнишь,
Да не вернёшь…
Взором прозрачным
В нас время глядит,
Кто горе прячет —
Плачет навзрыд.
Задолжал, а кому не пойму…
И теперь, в эти зрелые лета,
Отметая тоски кутерьму,
Не расстался я с розовым цветом…
Монолит превращается в дым,
Не порвёшь, что казалось непрочным…
Может, что-то смывают дожди,
Но смывают не всё — это точно.
Взгляд осторожный —
Хрустальная нить,
Разве возможно
Такое забыть…
Радости муки
Зови — не зови,
Сколько разлуки —
Столько любви.
Вот опять через сито ветвей
Дождик зёрна прозрачные сеет…
Что же всё же растёт из дождей?
Может, просто растут ротозеи,
Что под ветра осеннего свист
Могут вновь про себя удивиться:
«Боже, что это кружится? Лист?..
Мне-то кажется, время кружится…»
Трель жаворонка —
Небесная трель…
Детства сторонка,
Где ж ты теперь?
Музыка льётся,
Как лебедь плывёт…
Кто не смеётся —
Тот не живёт!
Сентябрь 1985
Заря вечерняя
Заря вечерняя горит,
Горит и угасает,
И луч надломленный парит
За дальними лесами…
И снова раз и навсегда
Уходит мой денёчек,
И снова ранняя звезда
Заглядывает в очи.
Белёсым сумраком туман
Витает над болотом,
И в деревушке — по холмам
На окнах позолота…
Стою один среди полей,
И тёплый запах хлеба
Соединил в душе моей
Покой земли и неба.
Тверская обл., Удомля, март 1972
Метелица
Г.Ф.
Улеглась метелица, отпела…
Жжёт мороз, а на душе тепло!
Так белым-бело на свете белом,
Будто все печали замело!
Скрип да скрип – шаги мои по стёжке,
Чуть приметной, узенькой такой…
Что же “поскрипим” ещё немножко,
Хоть совсем не тянет на покой.
Вспомнишь детство, милую деревню,
Всколыхнутся нежные слова:
Так под снегом затаившись дремлет
До поры зелёная трава…
А вокруг воробышки порхают,
Льётся в вечность колокольный звон…
Гой ты, жизнь щемящая такая,
Не клонись под гомоном ворон!
Не грусти, дружок, ещё не вечер,
У меня на радость – приворот:
Вечерком любимую я встречу
И опять на сердце рассветёт!
Улеглась метелица, отпела…
Жжёт мороз, а на душе тепло!..
Так белым-бело на свете белом,
Будто все печали замело!
28.03.2011 г.
Бабье лето
Г.Ф.
Красота прощальная живая,
Тихий бал сияющих ветвей –
Бабье лето сердце разрывает
Безвозвратной нежностью своей…
Прозапас земную душу греет,
Всем озябшим радость раздаёт,
Бабье лето, как же мне поверить,
Что всю землю снегом заметёт…
За пургой весенняя истома,
Что с тобою будет, что со мной,
Но листва зелёная не вспомнит
Этой жаркой кроны золотой.
Так и ты забудешь, как когда-то
Мы бродили в светлой тишине…
Лишь в высокий, горький час утраты
Ты, быть может, вспомнишь обо мне…
Красота прощальная живая,
Тихий бал сияющих ветвей —
Бабье лето сердце разрывает
Безвозвратной нежностью своей…
1 января 1992 г.
Признание
Г.Ф.
Так неохота просыпаться…
Чего-то пью, чего-то ем…
Я так боюсь себе сознаться,
Что ты со мною насовсем…
В себе, с усмешкой, чую зверя:
А ты и есть любовь сама!
Но если я всему поверю —
Сойду с ума, сойду с ума!
Исподтишка любуюсь — ишь ты,
Как ты идёшь, как ты сидишь,
И как снопами сыплют искры,
Когда с улыбкой ты глядишь!
Движенья ладные, младые,
Природа здесь резвилась всласть,
И льются локоны златые,
Волной божественной виясь…
Я бормочу, ворчу, болтаюсь…
Я так люблю наш светлый дом…
Я сам в себе ещё скитаюсь,
Весь мир оставив «на потом»…
Но, вдруг, ликуя и волнуясь,
Отринув явь, отринув грусть,
Схвачу в охапку, зацелую,
И от восторга задохнусь!
15.07–06.08.08
Есенин на Соловках
Эта муза не прошлого дня.
С ней люблю, негодую и плачу.
Много значит она для меня,
Если сам я хоть что-нибудь значу.
Николай Рубцов
В предрассветной дымке предосенней,
Соловки в намоленной тиши…
Свой среди своих возник Есенин,
Будто стон израненной души!
У костра нежданно, ниоткуда,
Но касаясь каждого из нас,
Нас раскрепощая, это чудо
Вспыхнуло…и песня вознеслась!
«Не жалею, не зову, не плачу,
Всё пройдёт, как с белых яблонь дым…»
Видно это очень много значит,
Дорого седым и молодым…
Как она свободно прозвучала
С давних пор хранима наизусть,
Трепетно любима изначально,
Прямо из сердец, а не из уст!
Может не поэт пришёл к нам в гости?
Может быть дела его плохи?..
Может за поэта Бога просим,
Чтоб простил Он все его грехи?!
Вот ответ вам — чем живёт Россия,
Что хранит в запасниках души:
Огонёк родной, неугасимый,
Что нельзя украсть и потушить!
Мамка — Русь, и боль и слава наша…
Иностранец, вряд ли ты поймёшь:
Здесь, на белых клавишах ромашек,
Как хмельной отплясывает дождь!
Соловки, ночь у костра
13.08.2019 (5 утра)
И только песня и гитара
Ах, что за вечер, что за вечер,
Какой небесный льётся свет,
И мы свободны и беспечны,
Как будто нам семнадцать лет.
Не изменив привычке старой,
Поем как птицы на заре,
Ведь только песня и гитара
Чего-то стоят на земле!
Пускай друзей ушедших души
Слетятся к нам на огонёк,
Чтоб вместе с нами петь и слушать,
Мы скоротаем вечерок.
Судьбы жестокие удары
Хотят нас выбить из седла,
Но только песня и гитара
Как два волшебные крыла!
Как много боли и разлуки,
Весь мир в безумии погряз,
И лишь друзья, сплетая руки,
Спасают нас, спасают нас!
Дымятся новые пожары,
Грозятся смутой на Руси…
Нас вместе с песней и гитарой,
Господь, помилуй и спаси!
Ах, что за вечер, что за вечер,
Какой небесный льётся свет,
И мы свободны и беспечны,
Как будто нам семнадцать лет.
Не изменив привычке старой,
Поем как птицы на заре,
Ведь только песня и гитара
Чего-то стоят на земле!
18 -19 июня 1999 г.
Большая медведица
Когда мы с тобой летали,
Беспечные, словно дым,
Люди не понимали,
Куда мы с тобой летим…
Сладостно на рассвете,
Жадно впивает грудь
Солнечный тёплый ветер,
Млечный прохладный путь…
На Большой Медведице
звёздная роса,
До Большой Медведицы
лёту полчаса…
На Большой Медведице
дышится легко
От звезды до звезды
недалеко…
Но по неземным пределам
Нам не скитаться вновь,
Голубем обгорелым
Рухнула та любовь.
Все, что мы так любили,
Или один любил,
Мы на лету разбили,
Или один разбил…
Вспомнишь теперь едва ли
Сердцем немолодым,
Как мы с тобой летали,
Беспечные, словно дым…
Снова земная осень,
Грустная без конца,
Мимо меня проносит
Маленькие сердца…
А на Большой Медведице
звёздная роса,
А до Большой Медведицы
лёту полчаса…
На Большой Медведице
дышится легко –
От звезды до звезды
недалеко…
Москва — Одесса, сентябрь 1983 – 1984 г.
Восходим!
Не надо хмуриться, ребята,
Ведь полон мир таких красот,
Поём с тобой в лучах заката,
А так похоже на восход!
Восходим – к своим истокам и корням;
Восходим – к своим забытым деревням;
Восходим – к послевоенным тем дворам,
Где так жилось привольно нам!
Походкой грозною солдата
Прошёл по нам двадцатый век,
Но удивительно – как свято
Жив в человеке Человек!
Восходим – непобедимый наш народ;
Восходим – бессмертный полк с войны идет;
Восходим – одна шестая часть земли
Грустит под песню «Журавли»!
Вот новый век – такая жалость,
И снова схватка – кто кого!
А фраеров всё губит жадность!…
Сгубила б всех до одного!
Восходим – ведь был Гагарина полёт;
Восходим – Высоцкий в душу нам поёт;
Восходим – кляня предательство, развал,
Россия все-таки жива!
Не надо хмуриться, ребята,
Ведь жизнь одна – другой-то нет…
Поём с тобой в лучах заката,
А так похоже на рассвет!
Восходим – пока тебя манит вокзал;
Восходим – и светят милые глаза;
Восходим – покуда песня нас зовёт,
Наш продолжается полёт!
Восходим – и даже смерть нас не возьмёт
Мы с песней вырвемся в полёт!
Мы с песней вырвемся в полёт!
Мы с песней вырвемся в полёт!
05.11.2014 г.
——————— оОо ———————-