Родилась 7 января 1985 года. Окончила Тольяттинский государственный университет, работает учителем математики. Призёр и лауреат более 50 интернет-конкурсов, в числе которых Кубок Мира по русской поэзии, Чемпионат Балтии по русской поэзии, поэтический турнир им. Игоря Царёва «ПТИЦА». Победитель Международного Грушинского Интернет-конкурса в номинации ПОЭЗИЯ.
Живёт в Тольятти.
«Выгоним воду»
Стихотворения
Содержание
Выгоним воду
Выгоним воду, вылечим старый дом.
Просто закрой глаза, всю дорогу — дождь.
В яме колодца – звонкая, злая высь.
Тянутся тропы, тлеет труха листвы.
Выгоним воду, в доме наладим быт.
Но неподвижно небо над ним стоит.
Снег по весне кусками сошёл в овраг.
Вместо колодца вытаяла дыра.
Тянутся тропы, стынет неровный след.
Красной крапивой густо болеет лес.
Краем кривится за дождевую даль.
Снег не застали. После – пошла вода.
Треснули стены, лес проникает внутрь.
Гиблые тропы тихо идут ко дну.
Выгоним воду, вылечим старый дом.
Просто закрой глаза, угадай, кто.
Ни кос, ни ленточек
Мне – ни кос, ни ленточек.
Распустилось, выцвело.
Только тянет, теплится
Глубоко.
По узору – складками.
По углам разложено.
Пахнет пылью, сыростью,
Молоком.
Платье мне – от бабушки,
Ситец – на постельное.
Ни надеть, ни выбросить,
Ни отдать.
И ни кос, ни ленточек.
Нитка краем крошится.
И не быть нам юными
Никогда.
Выцветание
Солнце идёт по шторам слепым пятном.
Плавится пол, выцветают обои стен.
Я закрываю глаза. Мне темным – темно.
Так и стою над высохшими растениями,
Ржавыми листьями, чашечками, соцветиями,
Над голубыми, гаснущими цветами.
Меня позабыли на детской площадке ещё восьмилетней.
И я до сих пор там.
Долго смотрю, как птицы клюют зерно.
Плавится пол, под ногами цветёт трава.
Волнами в окна вливается утренний зной.
И меня накрывает.
Лес
Грязно размыта трава. От дождя – темно.
Пятна последних цветов проступают синим.
Лес молчаливо стоит за моей спиной.
Я выпрямляю спину.
Теплилось солнце, а после – пошло ко дну.
Долго тянулись, ползли по воде овалы.
Стыли дома и деревья входили внутрь.
В старые стены врастали. И я осталась.
И ничего. Лишь в глазах от воды – темно.
Сам себе лечит кору и больные корни,
Лес молчаливо стоит за моей спиной.
Поперёк горла.
Быть мне большой и смелой
Быть мне большой и смелой,
Пахнуть рекой и дымом.
Небо набухло белым,
Будто коровье вымя.
Мнут земляную мякоть,
Больше не держат воду
Ни дождевые баки,
Ни поливные вёдра.
Выльется острым краем,
Выкипит плотной пеной.
В сонном углу сарая
Сохнет сырое сено.
К небу цветок холодный
Тянет подводный стебель.
Берег под брюхо лодки
Сытные травы стелет.
Ветер полынь полощет.
Зелень лоснится жирно.
Тянется стебель тощий,
Словно говяжья жила.
Рыбы струятся мимо,
Рты размыкая немо.
Мутная гладь над ними –
Это всё то же небо.
В берег боками ширясь,
Мерно качает вымя.
В этом коровьем мире
Дальше реки не выйти.
Плыть мне на лодке шаткой,
С напрочь прогнившим днищем,
Будто бы я сбежала,
Просто никто не ищет.
Холодные цветы
Сошла листва, оставив долгий дым.
Тревожный запах стынет и густеет.
В окне стоят холодные цветы.
Сплетаются темнеющие стебли.
Мы молча смотрим в солнечный провал.
Не греет свет, мы пачкаемся белым.
Затягивает намертво трава
Обломки искалеченных качелей.
Зола – к золе: и ржавчина, и кость,
И выпревшее дерево, и камень.
Всё отживёт и выйдет сорняком,
Изогнутыми, жадными ростками.
И больше ничему не прорасти.
Мы напоследок запираем двери.
В окне стоят холодные цветы.
В окне стоят холодные деревья.
Летом в лесу
Летом в лесу поселился Бог.
Был он и добр, и мудр.
Мы не поверили, но потом
Стали ходить к нему.
Чтобы уж точно запомнил Бог,
Кто и о чём просил,
Мы приносили ему поесть.
Каждый – по мере сил.
До темноты стерегли его.
Счёт потеряли дням.
Очень хотели, чтоб вышел Бог
И показался нам.
Соорудили некрепкий дом.
Ходим и ходим в лес.
Лето кончается. Бог молчит.
И ничего не ест.
Морок
Крапивный дух. Болотная елань.
Свернёшь с тропы – увязнешь в бездорожье.
Мне говорили — здесь я родилась,
А, значит, и плохого быть не может.
Под утро беспросветно моросит,
Да поверху сплошная серость ходит.
В наследство – сон затопленных низин,
Деревья, утекающие в воду,
Худой чердак, заполнивший ведро,
Пустая, потемневшая посуда.
Слепой бурьян кривится за порог.
Коснёшься – заразит горячим зудом.
Прохладно пахнет раненая сныть.
Изба сама себе — кора и корни.
И мне созвучна трещина стены,
Туман окна и морок заоконный.
И кто-то очень древний и большой
Донашивает брошенные души,
Стволы сплетает, стены стережёт,
Хоронит тропы холодней и глубже.
Со дна колодца всходит на елань
И бродит, бродит за болотным светом.
Мне говорили – здесь я родилась,
А, значит, скоро он меня заметит.
Долго-долго
Долго-долго длятся тропы.
Травы полнятся водой.
Рвём дремучую крапиву
В ловкий бабушкин подол.
По росе трава – целебней.
Низко стелется туман.
Молчаливо проступают
Огороды и дома.
От сырой крапивы – душно.
И кругом такая тишь,
Что обратно не вернуться
И со следа не сойти.
Ходит бабушка неспешно,
И шаги её – темны.
Всё распутывает стебли,
Ветки, корни, колтуны.
Вдоль заросших огородов,
Сквозь серебряную марь
Шарит медленное солнце
По оставленным домам.
В заколоченные окна
Пробивается сквозняк.
Долго-долго длятся тропы
И не кончатся никак.