«На свете лишь любовь и песня
имеют истинную власть…»
Юрий Панюшкин
Песня! Песня? Песня… Самая доступная форма вокальной музыки в жизни человека, которая с начала времён играет весьма значимую роль, сопровождая его и в горе, и в радости, с первых и до последних дней жизни. Ещё со времён античности музыка и поэзия были неразделимы, то есть являлись видом единого искусства, который со всей полнотой отображал жизнь различных социальных слоёв, а также наиболее полно передавал их стремления, эмоции и интересы. Вполне естественно, что в процессе интенсивного развития данного жанра непрерывно появлялись новые виды и подвиды, среди которых особого внимания заслуживают народные, исторические, детские, колыбельные, эстрадные, а также бардовские песни, ещё в 20 веке получивших название авторских.
Авторская песня (АП) – не только социокультурное явление, а обладающий индивидуальными чертами, своеобразный песенный жанр, который зародившись в неформальной тёплой приятельской обстановке, был рассчитан не для эстрадного, а для бытового исполнения. Композиции АП не сочиняются на заказ, а создаются автором на эмоциональном подъёме внезапно и самопроизвольно. На наш взгляд особенностью АП является то, что создателем поэтического текста и музыкального сопровождения композиции, является автор, который не значится профессиональным поэтом или музыкантом. Он же, как правило, под гитарный аккомпанемент, является и обязательным исполнителем своего сочинения. Отметим, что АП принято характеризовать, как поющую поэзию, так как именно поэтический текст занимает в композиции пальму первенства, а мелодическое сопровождение лишь способствует эмоциональному воздействию на слушателей. Помимо этого АП часто называют формой духовного общения людей, которые считают себя единомышленниками.
В жанре АП автор-исполнитель не отделяет себя от аудитории, а демонстрирует своё творчество в ходе простой, доверительной беседы и при этом рассчитывает на ответную реакцию. Такому искусству присуще особая задушевность, глубокая искренность и выражение сокровенных мыслей, а потому оно доступно воспринимается любым человеком и очаровывает слушателей социальной правдивостью волнующих проблем. Поющая поэзия в России имеет многовековую историю и прошла весьма непростой путь от романса до АП.
Русский романс — жанр поэтического и вокально-инструментального искусства романса, сформировавшийся в России на волне веяний романтизма в первой половине XIX века. Ведущий вклад в его становление внесли композиторы Алябьев, Варламов и Гурилёв. Поэзия русского романса в нашем отечестве получила развитие во второй половине XIX века, когда в городах на почве процветавшей там определённой субкультуры единовременно с классическим (написанным профессиональными композиторами и поэтами), стал развиваться городской романс (авторский по способу создания, но фольклорный по способу бытования). Он пользовался большой популярностью. «Золотой век» русского романса пришёлся на начало XX века, когда в 1915 году на российской эстраде появился необычный для того времени поэт и певец Александр Вертинский, который исполнял песенные миниатюры собственного сочинения, а также на стихи мастеров слова Серебряного века, в своей индивидуальной и неподражаемой манере. Современники вспоминали, что Александр Вертинский на своих концертах феноменально воздействовал на публику. Даже взыскательная элитарная аудитория испытывала что-то наподобие гипнотического эффекта. Не будем уходить в историю жанра, перечислять метров – вы все их знаете, об этом много и многими уже написано, слава Всевышнему многие ещё с нами, но «озвучить» здесь определение предмета дискуссии попробуем…
Пусть термин «авторская песня» придумал не Высоцкий, но без Владимира Семёновича этот термин вряд ли прижился бы в бурном на события 20 веке. А вот в 21 веке можно согласиться с определением, высказанным поющим поэтом Юрием Лоресом, что авторская песня (АП) – это интонационная импровизация музыкально-поэтической речи. А можно с ним не согласиться. Хотите поспорить? Но это лучше у фестивального костра или за кружкой ароматного чая на кухне, а на страницах нашего журнала мы предоставляем возможность высказаться нашим друзьям и соратникам. Возможность поделиться своими воспоминаниями и мыслями на тему АП и звучащих иногда слов в СМИ и социальных сетях, что современная АП нужна только самим авторам и находится в мемориальной фазе… Так что же позволило редакции нашего журнала поднять эту исхоженную» тему социокультурного явления в нашей жизни? А это поиск ответа на вопросы:
Содержание
«Авторская песня: может ли существовать и развиваться в 21 веке?»
Этот неожиданный для себя и всех нас вопрос наш пытливый редактор Игорь Грызлов ставит ребром перед своим друзьям и знакомым, на фестивалях и поездках, до и после концертов уже с 2014 года по сей день. Получил он уже более сотни ответов, так что некоторые из них мы развернём и опубликуем здесь и сейчас в 2021-ом году. Если ответы показались интересными нам, возможно, что будут интересны и вам, и кто-то захочет ответить и развить тему. Споры-разговоры об авторской песне (АП) существовали всегда и не прекратятся ещё долгие годы. Вопрос этот точно выходит за рамки интересов групп и участников Грушинского или Ильменского фестивалей, поэтому мы решили его вынести на всеобщее обозрение культурной общественности всей поющей планеты. Кстати, порадовало нас то, что о том, что такое АП никому объяснять не пришлось, для каждого это давно понятно и она у каждого своя. И ещё информация… В 2020 году, за время так называемой пандемии, продажа гитар в России увеличилась…в три раза!
***
Александр Городницкий (г. Москва) ответил на вопрос лаконично:
«Да, может».
Юлий Ким (г. Москва) ответил аргументированно и весьма оптимистично:
«В год проходит около 400 песенных фестивалей, больших и малых, в одной Америке штук 20. Это дело бессмертное».
Вероника Долина (г. Москва) ответила с лёгкой грустью:
«…о развитии речь вести трудно. О слабом геттовском выживании в узко разрешённых условиях — пожалуй. Но поэзии и свободы — мизер».
Олег Митяев (г. Москва) был краток:
«Авторская песня – это не направление в искусстве, а мировоззрение, определённый взгляд на жизнь».
Павел Фахртдинов (г. Москва) высказался однозначно:
«Конечно, может. И не только может, но и постоянно развивается и существует так, что никуда от неё не деться! Примет тому: Вдовин, Уриевский, Башаков… Всё это, безусловно, авторская песня. Только чуть в другой форме. Но суть близка к изначальной: чувства светлые лирой пробуждать».
Борис Жуков (г. Москва) ответил развёрнуто по сути вопроса:
«Мой ответ таков: не только может, но и существует и развивается. Но при этом нужно не забывать два момента. Во-первых, как бы она ни развивалась, она, вряд ли когда-нибудь снова будет играть ту социальную и культурную роль, которую она играла в 60-х — 70-х. Не потому, что «не дотягивает» или эта роль занята кем-то другим, а потому, что этой роли сейчас вовсе нет. «Но сейчас идёт другая драма…» ((с)). А во-вторых, то, куда и как она развивается, вовсе не обязательно будет нравиться нам — старым любителям старой АП. »
Анатолий Секретарёв (г. Винница, Украина) вскрыл проблемы:
«Авторская песня во всем мире, как и авторская поэзия (сравн. поэзию Бродского и Евтушенко), является одним из средств выявления личностного начала (autor, auctor (лат.) — творец, зачинатель, сочинитель, предвестник и т.д.). И то, и другое — воспетый или оглашённый опыт частной жизни определённого человека, протекающей в определённое время в определённом месте. Развитие авторской песни в любой стране, в т.ч. и России, обусловлено развитием личностного начала в ментальности её народа. Россия — огромная территориально, разнообразная традиционно и весьма редкозаселённая страна. Задача её интеграции чрезвычайно сложна, и личностное начало, необходимо приводящее к дезинтеграции, здесь культивируется с трудом. Отсюда и проблемы развития российской авторской песни (точнее КСП-песни), в которой явственно ощущаются унификация, типизация и сюжетов, и героев, и даже музыки (отсюда пресловутые три аккорда). »
А вот следующие товарищи высказались более широко!
К ним мы с вами приглядимся более внимательно.
«Диалог авторской песни с миром продолжается!» Ирина Алексеева
Песни на берегу Балтики.
Вспомнился мне летний вечер 2003 года перед отъездом из Польши… Выступления на международной писательской конференции происходили в Гданьске и в Сопоте, а проживала наша российская писательская делегация в Сопоте, в гостинице недалеко от моря. И вот, очень захотелось мне послушать польские песни в прибрежных кафешках… И мы отправились небольшой компаний в поход по этим милым заведеньям вблизи моря… И в каждом, да, в каждом кафе звучала музыка! И пели на сцене, и в зале за столиками подпевали! Но во всех кафе, где мы побывали в тот вечер – везде (!) – люди пели песни Окуджавы! Песни любимого нашего Булата звучали и по-польски, и по-немецки даже. Но в основном – на нашем родном русском языке – так ведь их сочинил автор…
Из легенд Грушинского фестиваля.
Да, из легенд… Мне ведь эту историю рассказывали на Грушинском – и не раз, и разные люди, и с разными фантастическими подробностями… А с главным героем истории-легенды (!) в 2019 году на Грушниском наши палатки стояли рядом в лагере гостеприимных зеленокумцев «МЫ ВМЕСТЕ» , и можно было поговорить с ним самим… Но наш герой настолько востребован был на фестивале, что видела я его только пару раз спящим на травке возле палатки, и перед нашим отъездом успела сфотографировать неспящим … Ну и на сценах разных площадок… Да кто же он, наш легендарный? А он -Джошуа Ланца из Сиэтла (США)! Дорогой наш и любимый Джошик! В 2013 году Джош Ланнца стал лауреатом Грушинского фестиваля с песней на стихи …. Кого бы вы думал??? И тут необходим пересказ легенды! Вот, пожалуйста! Как говорят многие источники, Джошуа первый раз приехал в Россию, будучи студентом, по обмену студентами между нашими странами. И был Джошуа настроен критически-полемически по отношению к проблемам расизма в России! И первым делом вступил в спор с нашими студентами, критикуя наш «российский расизм»! Но ему быстро объяснили абсурдность подобных обвинений, сообщив, что наш ГЛАВНЫЙ русский поэт, «НАШЕ ВСЁ» — потомок африканца! Его прадед был сыном чернокожего африканского князя! Наш любимый великий ПУШКИН защитил Россию от несправедливых обвинений!
Сказать, что Джошуа впечатлил рассказ, маловато будет – Джошуа был потрясён! Он отбросил все подозрения в русском расизме за ненадобностью, и тоже как мы все влюбился в поэзию Пушкина! И написал на его стихи прекрасную песню! И привёз эту песню на Грушинский! И стал лауреатом! И полюбил Грушинский фестиваль, и Волгу, и Россию! И даже побывал на песенном фестивале на Соловецких островах, и стал родным и для Питерского клуба АП «Восток»… А мы полюбили Джошика! И подружили нас стихи Пушкина и песни! А теперь Джошик и песни Владимира Высоцкого поёт, потому что Джош Ланца – наш друг навсегда!
Российская песенная аномалия: авторская песня – в диалоге с миром.
Чем удерживает нас Россия у своего сердца? И где оно сердце России? В Москве? Бесконечно странном мегаполисе, остающимся все-таки для нас «большой деревней», где постоянно ловишь себя на желании поздороваться с каждым, едущим по противоположному эскалатору. Или в воспетых Паустовским тихоньких Спас-Клепиках, или в умирающей от пьянства псковской деревушке? Или на берегу канала Москва-Волга, построенном на костях рабов ГУЛАГА? Или на дне самой воспетой нашей реки Волги? Оно где-то, несомненно, есть, и живёт и держит нас при себе и откликается тоской и любовью в наших сердцах.
Почему они к ней «присобачены», прибиты, приторочены так крепко, что даже покинувшие страну, выучившие до «фьюнтли» любые другие языки, поют на русском и не могут расстаться с русскоязычной песней, как с последней и самой дорогой ниточкой, привязывающей к России. Как просил ее (Россию) Набоков, задыхавшийся от ностальгии, просил Россию отстать, не мучить памятью о себе:
Не ищи в этой угольной яме,
не нащупывай жизни моей…
Но она ищет нас по всему миру, «нащупывает» наш пульс и рождаются у российских поющих поэтов светлейшие строки о ней:
Но ты за далью синей
Звездой надежд живёшь,
Любовь моя, Россия,
Спасение моё…
(Юрий Визбор)
И горчайшие строки – о ней же:
Не быть мне Родиной любимым,
Страны не знать обетованной,
Но станут в час, когда я сгину,
Замучен мачехою злой,
Строка моя, смешавшись с дымом,
Российской песней безымянной,
А плоть моя, смешавшись с глиной,
Российской горькою землёй.
(Александр Городницкий)
Быть может, прост ответ и давно найден – в словах Салтыкова-Щедрина:
« Родина…не там, где лучше, а там, где больнее…»
И носим мы по миру в свих сердцах эту неизбывную боль, глубоко она, не видно ее невооружённым глазом. Кажется, что затмевают ее обыденные дела. Но занято ею подсознание, и держит крепче, чем воспоминания о безоблачном счастье. Но сломана у пруда берёзка – Россия… Но нищие старики растягивают скудную пенсию на тридцать дней – Россия, но беспризорные дети – не твои – наши, в России.
Но снег над ее полями, просторы ее бескрайние, и не умирает в её народе надежда и не умирает любовь к России.
«Ни в одной стране мира нет такого множества песен заключённых, песен людей лишённых свободы…»
(Александр Городницкий. Интервью Новой газете, 2004 год.)
Но что может быть главной предпосылкой творчества, если не страдание и любовь? А это у нас есть. Неоспоримые атрибуты русской души. Быть может, поэтому ни в одной стране мира нет такой песенной аномалии, как в России. Имя этой аномалии – авторская песня. Что это за жанр, что за песня такая особенная? Ведь у каждого произведения есть автор, не бывает песни без автора, даже если он не известен. Но словосочетание «авторская песня», звучит в России, как пароль. По нему определяют единомышленников, находят друзей в многоликом мире и спасаются от одиночества. Скажешь в незнакомой компании:
— Я люблю авторскую песню!..
И кто-то непременно улыбнётся тебе в ответ – улыбка эта будет откликом на пароль… (Дело ясное – наш человек!) И адепты жанра АП определяют принадлежность к нему по практически неуловимым признакам, но произносят, как неоспоримый приговор:
— Ну, это же не авторская песня…
Или, наоборот, с радостным огоньком в глазах:
— Вот оно, ну, настоящая авторская песня …
А как их различить? Да очень просто, и настолько сложно, что возможно только по наитию. Так, послушать, что скажет сердце. И если мурашки по спине забегали, и ты забыл о времени, и можешь сидеть часами, всю летнюю ночь на волжском берегу и слушать, слушать, подпевать, бормотать себе под нос родные слова, не стесняться нечаянных слез, впадать в детство, хохотать – жить вместе с песней, принимать участие в разговоре поющего – с тобой.
Авторская песня – всегда разговор «наедине – со всеми», это диалог, даже если слушатель молчит. Поющий говорит с его душой, и она отвечает… Это песня – беседа с другом о самом сокровенном. Другу же можно все о себе рассказать, даже самое тяжёлое и станет легче. А если нахлынула любовь и принесла с собой горечь и мёд, радость и отчаянье – эта песня совпадёт с твоими переживаниями и поможет тебе пронести свою любовь по жизни чистой и светлой:
Ты моё дыхание,
Утро моё ты раннее,
Ты и солнце жгучее
И дожди…
Всю себя измучаю,
Стану я самой лучшею,
По такому случаю
Ты подожди…
(Ада Якушева)
Авторская песня – песня поэтическая, (со словами, а не с «текстами») состоит на бессрочной службе – она спасает людей от одиночества. Любой из фестивалей АП – это особая территория, где чувство одиночества, которое как неотвязная тень бродит за каждым по жизни, становится каким-то игрушечным, скукоживается и оставляет человеку возможность быть счастливым и понятым…
Это песня странствий, ее поёт ветер над дорогой, а тебе остаётся только расслышать. Эта песня может объединять людей, она обращается к совести поколения, она не предлагает слушателю розовые очки, а напротив, делает его взгляд на мир более пристальным. Но чистым и добрым. Эта песня может быть отпором врагу и призывом к стойкости. Именно в России множеством известных и безымянных авторов создана особая песенная глава – военная песня. Ее истоки – в любви. К своему дому, который надо защитить, к близким, с которыми разлучает война, к России:
–Кто ж за неё, если не мы?
К той единственной, от которой ждёт писем солдат. Ее истоки в любви к жизни, которую быть может завтра оборвёт пуля. К боевым друзьям.
Друг, оставь покурить!
А в ответ тишина –
он вчера не вернулся из боя…
(Владимир Высоцкий)
И песни, посвящённые солдатам Великой Отечественной, поют сегодняшние солдаты. Не кончаются войны, не кончается горе, не кончаются песни:
…Но где ты святого
Найдёшь одного,
Чтобы пошёл в десант?
Отдай же Георгий знамя своё,
Серебряные стремена.
Пока этот парень держит копье,
На свете стоит тишина.
(Михаил Анчаров)
Но нет тишины в мире. И рождаются военные песни на рубеже 20 и 21 веков, их пишут те, кто уцелел в так называемых локальных войнах:
Горные посты в скалах Гиндикуша,
Длинная, как жизнь, странная война.
Пули рвали грудь. Мысли рвали душу.
И рвалась в ночи первая струна.
(Виктор Верстаков)
Авторская песня нужна человеку в любых предложенных судьбой обстоятельствах. Это не пустое времяпрепровождение, а осмысление через песню окружающего мира, особый способ общения с реальностью и мечтой.
Песня обращена к вечным человеческим ценностям, а они общие для всех людей на Земле, поэтому для АП не может существовать границ. И влияние российской АП на мировую культуру – закономерно и обусловлено самим фактом существования в природе такой песенной аномалии.
годы подцензурного времени авторская песня была одной из немногих форточек, позволявших людям дышать воздухом свободы, и зачастую единственным способом самовыражения человеческой личности, не желавшей нивелироваться до положения винтика в машине тоталитаризма:
Чего бояться нам – тюрьмы, тоски,
ущерба очагу, вреда здоровью?
Но все это такие пустяки
в сравнении со смертью и любовью…
(Михаил Щербаков)
АП – незамутнённая политической пылью, искренняя и обращённая к человеческому сердцу открыта для соприкосновения с поэзией и музыкой других народов мира. Композиторы, создающие песни в жанре АП часто обращаются к шедеврам мировой поэзии. Один из любимейших «западных» поэтов в российской АП – Рерьярд Киплинг. На стихи Киплинга (в переводах на русский) Виктором Берковским написаны прекрасные песни, которые поют во многих странах. Это, конечно, «На далёкой амазонке не бывал я никогда…» (Перевод С.Маршака. Музыка написана совместно с Михаилом Синельниковым). Песня необыкновенно популярна уже без малого сорок лет. Потрясающе яркая песня композитора Виктора Берковского, ставшего уже классиком АП – «Брод через Кабул» (перевод А. Сердера). Стихи, написанные Киплингом около ста лет назад, звучат в песне необыкновенно по-сегодняшнему, настолько близки они трагическим реалиям конца двадцатого века.
На стихи Киплинга написаны песни Евгением Аграновичем и Анатолием Колмыковым, они в основном концертном репертуаре поющих композиторов. На стихи Киплинга пишет и молодёжь в 21 веке. На фестивальных конкурсах не редкость – новые песни на его стихи. Любимы российскими композиторами и Роберт Бернс, и Перси Биши Шелли, и Вильям Шекспир, и Ален Милн, и Морис Карем, и Гийом Аполлинер … На их стихи написаны прекрасные песни классиками жанра АП, Александром Сухановым, Сергеем Никитиным, Александром Дуловым.
Шотландские детские песенки стали русскими детскими песенками, благодаря музыке Сергея Никитина и Виктора Берковского. Но необходимо подчеркнуть, что стихи в песнях – переведённые. Переведены они русскими поэтами, и на русском языке они долетают на волнах музыки до сердец слушателей. Российская авторская песня даёт новую жизнь стихам, вышедшим из-под пера классиков мировой литературы, новую жизнь им даёт русский язык и люди, поющие на русском языке. В творчестве молодых российских авторов заметна любовь к народной музыке стран Запада, афроамериканскому джазу, блюзам, к музыке в стиле кантри, ирландским народным песням. Существует, конечно, и обратный процесс: наша авторская песня переводится на западные языки. Великая песня мужества и надежды Александра Городницкого «Атланты» давно поётся на немецком, «как родная». И песни великого российского барда Булата Окуджавы звучат на многих языках мира.
Никогда не забудут туристы из Самары встречу с песней Юрия Визбора в Африке. Первое, что они услышали, усевшись в такси в африканском аэропорту – было «Солнышко лесное…» Одним из чудес юбилейного Грушинского фестиваля в 2002 году стало исполнение гостями песенного праздника (ансамблем музыкантов из Франции) известной и любимой грушинцами песни уральского автора Анатолия Киреева «Подари мне рассвет у зелёной палатки…». На плавучую сцену Гитару вышли иностранные гости и запели песню по-французски. И вся Грушинская Гора подпевала (на родном русском) «подари самолёт высоко в облаках…» Такой получился необыкновенный русско-французский хор, равного которому нет в мире. Ведь это произошло на Грушинском фестивале, который уже стал уникальным явлением не только российской, но и мировой культуры.
Грушинский фестиваль начался в 1968 году, когда друзья Валерия Грушина собрались в заповедном месте Жигулёвских гор – в Каменной чаше, чтобы песнями почтить память ушедшего друга. Студент пятикурсник Куйбышевского авиационного института Валерий Грушин погиб в 1967 году, спасая тонущих детей. Он был славным парнем, любил походы и песни, доброе у него было сердце. Может быть, поэтому суждено было фестивалю его памяти стать таким грандиозным песенным праздником. На Грушинском все настроены на дружеское общение, сюда привозят не только палатки в рюкзаках. Сюда привозят надежды. На необыкновенную встречу, на обретенье верных друзей, на отдохновение от тягот непростой нашей жизни. Надежды на встречу с любимой песней.
Участники конкурсов едут на Грушинский со своими сокровенными песнями со всего света. Первой иностранной участницей Грушинского фестиваля в 1988 году стала Инга Кляйн из Берлина. На 23 фестивале на гитаре пели гости из Штутгарта, а на 26-м Грушинском лауреатом стал интернациональный ансамбль «Мост любви». В его составе были участники из России, Канады, США, Англии и Дании… Зрительный зал Грушинского – прибрежный склон, именуемый Горой. Грушинская Гора – это десятки тысяч приверженцев авторской песни. На юбилейном –30-м фестивале на Гора слушали концерт, пели вместе с любимыми бардами около ста тысяч приверженцев АП. Палаточный город Грушинский – это несколько километров праздника. Праздника песни. На фестивальной Поляне десятки концертных площадок, люди поют у микрофонов, поют у костров в тесном кругу друзей, песни везде. На песенный конкурс юбилейного фестиваля было подано более шестисот заявок. И каждый участник был услышан. А главная награда лауреатам – участие в концерте на знаменитой Грушинской плавучей сцене Гитаре. Сколько известных во всем мире бардов начинали свой путь к славе с Грушинской Гитары: Александр Дольский, Владимир Ланцберг, Олег Митяев, Валерий и Вадим Мищуки, Леонид Сергеев, Галина Хомчик, Тимур Шаов… Жюри фестиваля возглавляли в разные годы Александр Городницкий, Виктор Берковский, Юрий Визбор, Сергей Никитин, Вадим Егоров, Леонид Сергеев…
Значение Грушинского фестиваля для России трудно переоценить. Можно недооценить, что зачастую и происходит («Нет пророка в своём отечестве…») Как сказал один мудрец «Можно прожить без выходных, но нельзя прожить без праздников.» Грушинский – это праздник для сотен тысяч людей. И главное в нем, на мой взгляд, это надежда на чудо. Здесь для него самое место. Когда столько талантливых людей собирается в одном месте, там изменяется энергетика и что-то такое происходит над фестивальной Поляной. И никогда не знаешь заранее, что станет этим ожидаемым чудом – для кого то встреча с первой или последней в жизни любовью… Или с новым другом, которого тебе так не хватало, или с новой песней, которую ты искал всю жизнь.
Здесь люди изначально настроены на дружеское общение и это доброе чувство, потом становится практически неискоренимым в период – от фестиваля до фестиваля. Грушинский поднимает планку доброты в нашем обществе и очень важно сохранить его на долгие годы…
Грушинский фестиваль стал «прародителем» множества песенных праздников в России и в мире. Удивительную историю знакомства с фестивалем рассказала мне Галина Коробицина. Она увлекалась горным туризмом, и на Алтае, при восхождении на пик Поднебесный туристы из ее группы нашли оставленную на вершине записку. (так принято у восходителей – оставлять записки, подтверждающие пребывание на вершине). Записку оставили ребята из Поволжья: «Приезжайте к нам на Грушинский! У нас классно!» От приглашения, полученного под небесами не отказываются. Так челябинцы в 1971 году впервые попали на Грушинский, «заболели» фестивалем и решили создать и у себя такой. Так родился Ильменьский фестиваль. А сколько таких по России: под Курском, под Воронежем, под Казанью, в Кронштадте, в Калининграде, на Алтае, на Вятке, в Подмосковье… И все они – «дети» Грушинского. Мировая карта фестивалей АП: Германия, Франция, Польша, Израиль, Канада, США, Новая Зеландия, Австралия… Один из недавно возникших фестивалей АП в Германии, в Берлине носит символическое название «Русский акцент».
Разлетевшиеся по всему миру наши соотечественники носят Россию в своих сердцах. Не отпускает она от себя. И мы вместе, мы друзья, если есть у нас общие любимые песни. Как сказал Александр Городницкий:
«Если люди поют вместе, то они не будут стрелять друг в друга.»
Международный Грушинский Интернет-конкурс.
Более пятнадцати лет тому назад в Самаре, в Клубе им. Валерия Грушина, энтузиаст песенного движения влюблённый в поэзию, творческий человек и подвижник, Эдуард Филь задумал нечто прекрасное! Песенное, поэтическое, творческое, стирающее границы чудо – интернет-конкурс. И не просто задумал – создал с друзьями и товарищами! И вот Международный Грушинский Интернет-конкурс летит через границы уже второе десятилетие, и нет ему преград! И отовсюду, из любого места на планете Земля, где есть интернет-эфир, на берега Волги могут долететь песни! Ведь их там очень ждут! И песни – долетают! И мы слушаем их, и радуемся, и поём вместе! За годы существования конкурса МГИК в нём приняли участие десятки тысяч авторов и исполнителей песен из более тридцати стран мира! С 2010 года существования МГИК:
— 185 участников стали ПОБЕДИТЕЛЯМИ с вручением диплома,
— 111 участников в песенных номинациях стали ПОБЕДИТЕЛЯМИ и получили право идти в 3 тур летнего ГФ.
Из приехавших на летний фестиваль победителей МГИК:
— 31 конкурсант получили звание ДИПЛОМАНТОВ,
— 16 конкурсантов стали ЛАУРЕАТАМИ Грушинского фестиваля.
Международный Грушинский Интернет-конкурс гордо несёт знамя Грушинского братства и имя студента Валерия Грушина (КУАИ\СГАУ\ Самарского университета) по миру интернета планеты Земля, начав с 8 стран участниц и доведя их за 30.
Участники из Казахстана и Азербайджана, Франции и Германии, Финляндии и Чехии, Сербии и Кипра, Украины и Ирака, ОАЭ и США, Канады и Латвии, Литвы и Эстонии, Узбекистана и Китая, Киргизии и Австралии, Молдавии и Белоруссии, Армении и Туркменистана, Туниса и Египта, Таджикистана и Польши, Израиля и Болгарии, Англии и Греции, и конечно из городов и посёлков необъятной России от Сахалина до Калининграда, от Белого моря и до Чёрного моря могут быть услышаны членами жюри знаменитого и самого большого фестиваля авторской песни под председательством Александра Городницкого.
Диалог авторской песни с миром продолжается!
Ваша Ирина Алексеева
(Подмосковье, член Союза писателей Москвы,
вице-президент Международной Грушинской академии)
«Гитарная поэзия» Владимир Фрумкин
Попытаюсь ответить. Для меня «авторская песня» — это «гитарная поэзия». Ценю в ней более всего весомость и точность поэтического слова. Независимость взгляда на жизнь. Обращённость к образованному слою общества. В СССР она была важной частью «второй», альтернативной культуры и отчётливо выделялась на фоне разрешённой, официальной поэзии и песни. В постсоветское время она свою самобытность в значительной степени утратила. Новый расцвет бардовской песни может возникнуть в результате ухудшения, ужесточения политического климата в стране. Тогда возродится прежний, осознанный или неосознанный, стимул – противостояние официальной идеологии, цензуре, навязываемой сверху культуре, манере речи, тону, интонации.
Но (как я сказал однажды в беседе с писателем П. Межирицким, опубликованной в книжке «Певцы и вожди») есть и другой путь сохранения в обществе этой интеллектуально-эстетической отдушины, индивидуализированной и умной «поющейся поэзии». Путь, сходный с тем, каким давно идут свободные цивилизованные общества, в частности Франция с ее блестящей плеядой поющих поэтов. Там «омузыкаленный стих» тоже ведь возникает от противостояния — но не жёсткому режиму, а китчу, попсе, стандартизованной массовой культуре. А ведь нынешняя российская «попса» сто очков вперёд даст европейской или американской по убогости мысли и вкуса, по примитивности слов и музыки! Вот вам и новое назначение для авторов «литературной песни» — продолжить среди этого безумного потока струйку умной песенной культуры.
От души желаю Вам, чтобы осуществился не первый, а второй путь…
Владимир Фрумкин
(г. Вашингтон, США, музыковед, журналист)
«Песня для узкого круга» Николай Богомолов
Ответ на Ваш вопрос зависит от того, что мы понимаем под авторской песней. Если «песню для узкого круга», т.е. существующую в небольших компаниях, то она, я думаю, существовать будет примерно на тех же основаниях, что существовала и ранее, начиная с 1950-х годов. Как говорил Игорь Зимин: «Она будет жить, пока будут сапоги, штормовки, леса, костры – и люди, которые туда ходят». Сейчас ясно, что вместо сапог и штормовок могут быть джипы, удобные тенты и пр., но все равно песни будут существовать, хотя и в разных вариациях.
Смогут существовать, хотя и не процветая, коммерческие варианты ностальгирования. Опыт Никитиных, Митяева, концертов памяти Визбора, даже «Гнезда глухаря» об этом свидетельствует. Но думаю, что даже в Петербурге собрать приличную аудиторию на такие вечера трудно. Москва – ну и, возможно, русские общины в Израиле, США, Германии. Возрождение же АП в том ее виде, какой мы застали в расцвете (60-70-е годы), для меня сомнительно.
Почему?
Давайте попробуем разобраться.
Во-первых, произошли изменения (и, боюсь, необратимые) в отношении общества и искусства. Первое «восстание масс», описанное Ортегой-и-Гассетом, повлекло за собой возникновение масскульта. Происходящее на наших глазах второе «восстание масс» уничтожает культуру в нашем прежнем понимании. Творец, оказывается, отодвинут на задний план, потому что без него вполне можно существовать. Нащёлкал телефоном или iPad’ом 300 фотографий, вывесил в интернет – и этого довольно. Вместо музыки – караоке: сам(а) спел(а), и прекрасно. Сочинил стишок, вывесил его на «Стихи.ру», и больше ничего не надо: ни тебе эксперта-поэта, ни зав. отделом, ни главного редактора журнала. Ведь даже в той сфере, которая нас интересует, ещё существовала ценностная градация: Окуджава не был равен имяреку, потому что он говорил то, чего имярек сказать не мог, и это сразу чувствовалось. Ныне (в пределе, конечно; реально существует ещё прежняя шкала ценностей, хотя основательно стёртая, где Северный равен Высоцкому) Окуджава нужен лишь как пример грамоты: послушал, научился (плохо или хорошо – никого не волнует) и запел сам. Жене нравится, сестре тоже, про детей говорить нечего.
Во-вторых, изменилось соотношение музыки и слова. Если раньше в основании песни лежало интонированное поэтическое слово, то теперь песня все больше и больше обращается к принципу хорошо, если романса, где на переднем плане музыка и голос, а слова намеренно блеклы или заглушены. А то ведь и поп-музыка прорежется, над которой кто только из прежних авторов не издевался. Хорошее владение гитарой, зачастую дополняемое введением других инструментов, конечно, прекрасно. Но оно загоняет звучание в очень жёсткие рамки. Поющему человеку уже не до стихов, он думает об аккомпанементе. В довершение всего песня оказывается, отобрана у тех, кто не владеет гитарой профессионально или почти профессионально, а это многих – поверьте, сам таков! – привлекало к АП.
В-третьих, произошли социальные перемены. Слава богу, за песни не сажают, не высылают из страны, не налагают табу на профессии. Но песен и не ждут, как откровения. Из опасного дела посещение домашнего концерта или неофициального слёта превратилось в обычное времяпрепровождение. Ким и на официальных концертах поёт такое, за что раньше вполне бы припаяли 190-1, а теперь это сразу же начинает тиражироваться в интернете. Но тиражируется для очень узкого круга, если учесть, что теперь эту запись могут посмотреть почти в любой стране мира. Отчасти этот пункт перекликается, конечно, с первым, но на деле все-таки иной.
Наконец – если раньше выбор «культурных развлечений» был невелик, то теперь громаден. Ведь не только АП на этом пострадала, но и, например, футбол. Как только у него появились альтернативы, так и стало на матчах бывать 5 тысяч вместо 30.
Значит ли это, что дело безнадёжно? Нет, не значит. В своё время Юрий Тынянов писал, что литература живёт по колумбовскому принципу: хотел открыть путь в Индию, а нашёл Америку. Так же и здесь. От искусства (а АП, с моей точки зрения, искусство) можно ожидать всего, чего угодно. Появится некто, у которого получится дать новый импульс АП, как в своё время дал Окуджава, и она возродится.
Николай Богомолов
(г. Москва, литературовед, доктор филологических наук)
«А вдруг?!» Михаил Богуславский
Направляю Вам ответ на Ваш непростой вопрос. Ответ несколько сумбурен и не совсем теоретически обоснован. Однако, по крайней мере, искренен, поскольку и меня волнует сформулированная Вами проблема. Не будучи до конца уверенным в собственной компетентности в данном вопросе, все же попробую высказать некоторые соображения.
Авторская песня как явление может существовать независимо от авторской песни, как течения культурной и художественной жизни нашей страны.
Авторская песня как явление вызывается внутренним импульсом автора, которому в момент создания песни не важно, станет ли она частью организованного процесса (течения, музыкального или поэтического направления). Грубо говоря, Александру Городницкому в момент написания песни «Жена французского посла» было глубоко и искренне наплевать, позовут ли его на фестиваль, станут ли записывать на магнитофоны и в тетрадки его новую песню, как её оценит строгое и справедливое жюри. Именно в этом весёлом или печальном, но искреннем наплевательстве и кроется жизнеспособность авторской песни, как явления. Писали, пишут и будут писать!
С другой стороны авторская песня как течение хронически и тяжело больна с самого момента появления крупных фестивалей (Грушинского, Ильменского, Гринландии и т. д.). Способность отечественных организаторов (в дальнейшем оргов) формализовать и структурно упростить любое действительно творческое (простите мне это слово, но синонима пока не подобрал) явление проверена годами и многими фестивалями. Здесь я говорю не о тех оргах, кто ночами строит эстрады, таскает на своём хребте тонны звуковой аппаратуры, выстраивает график выступлений, чтобы все могли услышать, скажем, «Адриана и Александра», поит кофе с коньяком промокших под волжской грозой бардов, пишет протоколы для предъявления их ждущей лауреатства бард-молодёжи и т. д. Не о тех незаметных тружениках, без которых невозможно проведение столь масштабных музыкальных действ. И здесь дело даже не в попытках «оседлать» данное музыкально-поэтическое течение. Хотя такие попытки предпринимались, предпринимаются и будут предприниматься. И неизбежны седобородые апостолы, полагающие себя святее не только папы римского, но и самого Христа, равно, как и молодые Савлы, стремящиеся к низвержению первых с целью занять их место. Как у человека, не причастного напрямую к процессу формирования идеологии того или иного фестиваля, а просто приезжающего на него работать, у меня возникает ощущение, что многим рулящим фестивалями неплохо бы прочитать роман Г. Л. Олди «Шмагия», который ответил бы на многие вопросы.
Если задаться строгим вопросом, зачем нужна авторская песня, то за исключением полутора десятков имён (действительно талантливых музыкально и поэтически), для остальных она является прибежищем аутсайдеров или немедикаментозной защитой от аутизма. Романтики нам не хватает. Ненастроенной гитары у дымящего костра, промокшей палатки, заунывных песен «за жисть». Плохо заваренного дешёвого чаю с сосновыми иголками, подгорелой каши, «Доширака», очередей в туалеты, трёх-четырёх бессонных ночей, после которых любая банальность выглядит гениальной. Но и у этой медали на фестивалях есть оборотная сторона. Профессиональные звукорежиссёры по три-четыре часа отстраивающие звук на эстраде, барды, не представляющие как это можно играть без «подключки», гитары по цене автомобиля, жёсткая борьба за прайм-тайм и право закрывать концерт, аккомпаниаторы с консерваторским образованием. Это уже почти профессиональный подход.
Появление среди создателей авторской песни так называемой «профессиональной прослойки», т. е. тех, кто зарабатывает на жизнь этой самой песней, неизбежно ставит её в реальном смысле этого слова (а не в духовно-философски-богоискательном), в один ряд со всей т. н. популярной музыкой (фолк, рок, рэп, техно, попса и т. д.).
Авторская песня как течение неизбежно идёт к своему печальному финалу и по второй причине. В связи с полным и безоговорочным оболваниваем населения (ЕГЭ, бакалавриат, Болонский процесс и т. д.) исчезает та питательная среда, которая порождала данную песню. Так называемая «читающая молодёжь», которая и раньше не являлась большей частью молодёжи, но считалась «модной» за счёт активности и приложимости её знаний к реальной жизни, теперь вымывается и становится абсолютно минимальной. Её процент можно считать близким к нулю в пределах погрешности расчёта и измерения. Иначе говоря, «зритель голосует ногами». Пустовато в залах, где выступают барды. Яркий пример, Челябинская область, где в небольшом городе Миассе хозяйка кафе «Семь вечеров» может позволить себе пригласить первых лиц авторской песни. Она может рискнуть своим кошельком. А миллионный Челябинск не может себе этого позволить, т. к. орги не соберут зал. Барды есть, а слушателей не хватает. Ещё одно тому подтверждение, интернет-заметки на полях последнего Грушинского фестиваля, где десятки зрителей и участников единодушно отмечают пустоту на Третьей эстраде. И это та самая эстрада, где у Забашты места на вечерние концерты занимали с обеда, а право выступить на ней ценилось куда выше лауреатского звания. В то время как более узко и неформально позиционировавшие и структурировавшие себя эстрады собирали зрителя. И весьма.
Ergo:
Авторская песня как явление никуда не денется. Что, кто-то может запретить Аполлону Григорьеву или Михаилу Кочеткову писать песни и петь их?
Авторская песня становится всё более социально-беззубой. Последнее на моей памяти острое выступление — Григорий Данской на Горе Грушинского фестиваля с «Дедом Морозом».
Разделение на песню «не для всех» (мой любимый 2К и т. д.), туристское, танцевальное и чисто музыкальное направления становится всё более очевидным. И оргам приходится это учитывать, создавая площадки типа «Азия+», «Костровая», «О’стров!» и иже с ними.
Авторская песня как течение будет сливаться с другими музыкальными жанрами и, скорее всего, успешно растворится в них, поскольку в отличие от т. н. «животной» (негритянской, не путать с джазом!!!) музыки не имеет прямого посыла к инстинктам, которые быстрее всего просыпаются в юной человеческой особи.
Поклонники авторской песни смогут успешно тусоваться в СС (ВКонтакте, Facebook и им подобных). Есть же сайты поклонниц Муслима Магомаева, Софии Ротару и других.
Барды смогут ездить на любимые фестивали, которые окончательно возьмёт под крылышко власть. Потому как ещё Екатерина Вторая писала: «Народ, который поёт и пляшет, зла на государя держать не будет». (Цитата не совсем корректна, но желающие найдут точную формулировку).
Там орги продолжат проводить «беличьи бега»:
а) мастерские, где за 15 минут надо объяснить молодому автору его просчёты и ошибки,
б) трёхэтапное жюрение, где в «одной телеге упряжены» люди порой совершенно противоположных эстетических, да и моральных принципов,
в) «детские республики», где великие энтузиасты-педагоги (которых я искренне уважаю!) пытаются заменить детям полноценный отдых в лесу у речки на непонятное псевдотворчество,
г) «чайханы», где юмор не ниже пояса, а ниже плинтуса,
д), е). Ну, и так далее. Каждый может дальше дописать сам.
И «Аз есмь грешен» с любопытством приплетусь на один из таких фестивалей. Потому что вдруг там, среди» многих званных» вдруг смогу услышать Андрея Корфа, Илью Оленева или Маргариту Аглиуллину.
Велика талантами земля наша. И не все из них считают рифму недостатком стихотворения. И не всем надо объяснять, что минусовка не всегда друг барда.
Доживём до нового фестиваля. «А вдруг?!» Как говорит герой одной бессмысленной и очень популярной телерекламы.
С уважением
Михаил Богуславский
(г. Челябинск, журналист, поэт)