Содержание
Игорь Грызлов (Москва)
Дорогие друзья, сегодня мой разговор с вами об Оле Чикиной и её творчестве. Ольга – замечательный автор песен, поёт и играет на стыке жанров авторской песни, блюза, рока, городского романса, французского шансона и кабаре с 1987 года. Она лауреат фестивалей «Петербургский Аккорд», «Московские окна» и «Грушинский фестиваль». Возможно, на мой взгляд, что сейчас она самый известный бард. Филолог по образованию и очень добрый человек для всех своих друзей, слушателей и животных. Гражданин вне всяких песенных рамок, да, и любых других. Я писал уже об Оле 16 лет назад в журнале «Люди и песни». Тогда ещё не были написаны самые её известные песни Лётчица» и «Кот». С тех пор не только я, но множество других людей по всему миру влюбились в творчество Оли Чикиной. Когда в феврале 2020 года я спросил Юлия Кима, кто ему из авторов сейчас интересен, он ответил – “Чикина. А на фестивале «Петербургский Аккорд» член жюри и замечательный поэт Александр Кушнер попросил меня даже организовать встречу с Олей, так как она и её песни ему очень понравилась. Александр Городницкий, прослушав две обязательных песни из программы, попросил её продолжить петь дальше. Дмитрий Сухарев и сейчас по-отечески лаконичен: — “Оля дорогой для меня человек”. Чикина многогранна и талантлива, во всём к чему прикасается, не только в песнях, но и в живописи — рисунках и в малой скульптуре – свистульках. Думаю, что большие формы в этих жанрах у Оли ещё впереди. В последнее время Чикина написала две мои любимые антивоенные песни «Белый сад» и «Спи», а также выпустила два диска «Всё не так, как кажется» и «Она любит тебя», которые мне не надоедает слушать каждый день.
Белый сад
Над небом голубым…(Анри Волохонский)
Над белым садом, белым садом – белый, белый дым,
Над белым садом жизнь моя плывёт, плывёт.
А в том саду так хорошо быть молодым,
А в том саду мой дедушка живёт.
Под ним качели так скрипят,
А он листает мой дневник,
А белый сад его кружится, как Земля.
А по ночам, когда все спят,
Мы с ним сидим совсем одни
И говорим о звёздах и о кораблях.
Над белым садом год за годом — вечная весна,
На чашках — розы, в книжках — волшебство.
Кричат мальчишки: «Воздух! Воздух!»,
Эта их война — игра такая, только и всего.
А он всегда любил весну,
Мечтал о мире на Земле,
И чтобы не было ни пушек, ни гранат.
Когда мы пели про войну,
Он улыбался и белел
И выходил из дома в свой вишнёвый сад.
Над белым садом, белым садом светится туман.
Сидит мой дед, качаясь в темноте,
В рубашке белой смотрит в небо как в киноэкран,
А там кино про счастье всех людей.
И он сидит, меня храня,
Над ним плывут мои года,
Над ним минуты и часы мои летят, летят.
И если спросите меня:
«За что ты жизнь твою отдашь»?
Скажу: «Я жизнь мою отдам
За белый сад».
2014
Блиц-интервью с Олей Чикиной для журнала “Филигрань”
1. После какой своей песни ты бросила работать в интернет-салоне и занялась только творчеством?
-Не помню. Это было связано не с песнями, я бросила интернет-салон после первой американской гастроли. Тогда стало понятно, что надо что-то менять, по-старому невозможно.
2. Твой любимый художник.
-Я много кого люблю, но есть еще и пристрастия конкретного жизненного момента, и это касается и художников, и музыкантов, и поэтов, и даже друзей. Когда вдруг кто-то из них становится тебе родным и близким. Из художников сейчас — Шагал, Пикассо и Оскар Рабин, каждый по своим причинам.
3. Любимый композитор.
-Это слишком широкое понятие — композитор. Ну, опять же сейчас — Бах, Боб Марли и Тухманов. Смешное сочетание. Из личного — Труханов, конечно.
4. Любимый поэт.
-Сейчас — Бенька. Арсений Тарковский. Мандельштам. Ахматова. Постоянно и всегда — Пушкин.
5. Любимый фильм.
-Уже прилично давно — “Доживем до понедельника”. Ну и ещё “Майкл” с Траволтой. “Место встречи изменить нельзя” и “Семнадцать мгновений весны”.
6. Любимый бард.
-Вертинский. Если это бард, конечно, я не очень сильна в определениях.
7. Любимая песня 60-х, 70-х, 80-х, 90-х, 2000-х.
-Ну, не знаю. 60е — “People are strange”, наверное. 70е -“ Богемская рапсодия”. Ну и “Электрический пес” БГ. Одним словом, у меня совершенно стандартные музыкальные вкусы, конечно. 80е я плохо знаю, но вот если “Майдан” Никитин написал в 80е, то она. 90-е — я люблю “На верхней боковой” Данского, это томуэйтсовская песня, но по-русски, она вмещает многое, что я люблю в этой жизни. 2000е — ну, скорее, всего, что-то из Беньки. “Черная речка”, например.
8. Любимое стихотворение
-Сейчас — “Море” Рыжего и “Мы крепко связаны разладом” Тарковского.
9. В какой стране ты хотела бы жить?
-Да во всех одновременно и сразу. Но так чтобы быть как дома — это только в России у меня получается.
10. Какая у тебя сейчас своя любимая песня?
-“Спи”.
11. Твой любимый фестиваль?
-JetЛаг
12. Интересуешься ли ты политикой?
-Личного интереса и любви у меня в эту сторону нет. Но она меня все равно достает, к сожалению. Очень не люблю эту тему, не люблю, как люди из-за нее меняются.
13. Какую песню первую спела?
-Вот не помню, то ли «3 окна» Макаревича то ли «Снилось мне» Воскресенье.
14. Какую песню первую написала и когда?
-По-моему, “Матютя”, а когда? Ну, 87 год где-то.
15. Твой любимый исполнитель песен.
-Утесов
16. Любимое место отдыха.
-Ой, их по Земле неимоверное количество.
17. Любимое животное.
-Кот
18. Любимое имя.
-Зюзя
19. Любимое время года.
-Все люблю
20. Какой вопрос ты бы хотела себе задать и на него ответить?
-Оля, какого хрена ты опять ничего не делаешь? Ответ: А я буду!
Что для Вас значит Оля Чикина и её творчество?
При подготовке этого материала для журнала “Филигрань» я задал разным уважаемым мной людям этот вопрос и получился разговор не только об Ольге, но и о современном поэтическом песенном творчестве.
Александр Кушнер
член жюри фестиваля «Петербургский Аккорд 2006» об Ольге Чикиной
— Я оказался в жюри и не жалею об этом, потому, что было интересно. Несмотря на то, что, например, вчерашний вечер тянулся бесконечно долго с 18 часов до 23, усталости не было. А это лучшее свидетельство, лучший знак того, что было интересно. И я хотел бы сказать несколько слов об Ольге Чикиной. Потому, что, мне кажется, это открытие фестиваля. То есть её многие знают уже давно, а я впервые слушал эти авторские песни. По-моему это удивительное сочетание музыки и слов. Понимаете, для других стихов, другой музыки эти слова, наверное, бы, не годились. А здесь для этой мелодии нельзя даже представить никакого другого слова. Это стихи, если можно так сказать о стихах, в них какой-то нерв обнажённый чувствуется, они необычные. И лирический сюжет не линейно развивается, а он разноплановый. Я слышал две песни Ольги Чикиной в её исполнении, а до этого вот этот замечательный дуэт «Тамань» пел её песню. И, знаете, я подумал, что дуэт пел ещё лучше, чем она, и мне, кажется, что это замечательный запас прочности для песни.
Юлий Ким (поэт, драматург, бард, Москва-Иерусалим)
— После какого-то выступления Оли Чикиной мне захотелось сделать ей комплимент, и тут же в ушах у меня раздался Дунаевский:
А ну-ка, песню нам пропой, наш рыжий ангел!
Весёлый ангел!
Любимый ангел!
Затем возникла пауза, так как «архангел» никаким боком в стих не влезал, а другой рифмы не нашлось. Зато дальше всё получилось:
Пой нам, Оля, про то и про это,
Ты увидишь по нашим глазам:
Тут вот такое дело-
О чём бы ты ни спела,
Всё по сердцу придётся нам!
Тимур Шаов (бард, Москва)
— Мы когда-то с Олей стали вместе лауреатами Московских окон, с этого все началось, мы птенцы гнезда Володи Розанова. Носился с нами, нянчился, гордился…
Вероника Долина (поэт, бард, Москва)
— Прекрасный самобытный автор поколения 21 века. Яркие игровые тексты, отличная музыкальная обработка, Лагутенко и Земфире следовало бы подумать о своём поведении, долговечны ведь только тексты где автор умеет плыть , нырять и летать по небу…
Владимир Фрумкин (музыковед, журналист, эссеист, Вашингтон)
— Очень одарена, что и говорить. Притом многосторонне. Прекрасно владеет иронией,
пародией, гротеском, стилизацией. Актерский талант, ум, обаяние, яркость, энергия, музыкальность. В общем, порадовали!
Наталья Кучер (бард, Калининград-Москва)
— Олюшка, Оленька, Олечка… Я даже в интернете не могу в поисковой строке заставить набрать себя Ольга. Ее голос несравнимый ни с чьим мне кажется, именно таким разговаривают и поют настоящие ангелы. Слова её песен и стихов… Ни одно не прошло мимо, не задев моей души и сердца. Каждое откликается во мне или болью или тихой удивительной радостью. Что я еще могу сказать? Я счастлива, иметь возможность обнимать её и держать за руку. Оленька Чикина — мой Божий свет.
Алексей Цветков (поэт, прозаик, критик, переводчик, Бат-Ям)
— Ольга Чикина, ее авторское и исполнительское искусство, стала для меня одним из самых ярких впечатлений Иркутского поэтического фестиваля. И с тех пор, при повторных встречах, это впечатление не тускнеет.
Нателла Болтянская (бард, журналист, Москва)
— Где-то я читала, что много лет назад видеть цветные сны — считалось признаком сумасшествия. И что это заблуждение произошло, поскольку на экранах в основном была черно-белая картинка. Примерно такие же ощущения у меня от творчества Ольги Чикиной- как будто вчера все было черно-белым и вдруг стало удивительно цветным и ярким. Вплоть до прекрасного сумасшествия. Она удивительно яркая, эта Оля Чикина. И если уж гвоздик, то многоцветный, и да, вбитый Б-гом не совсем. И чтоб ей и дальше — не терять цвета.
Григорий Данской (бард, Москва)
— Мне думается, Оля — самый цельный и самобытный автор нашего «созыва», как сказал бы Юлий Черсанович Ким. Для меня всегда было чудом, как из такого «несерьёзного» материала, который ближе к маргинальным поэтическим направлениям, нежели к большой традиции — к эстетике наивного искусства, митьковским картинкам и стишкам, к дворовой, почти «сиротской» песне — как из всего этого рождаются у Оли вещи хрестоматийного качества и «недетского» содержания? Глубокие, универсальные, долговечные и настоящие, они уже сейчас воспринимаются старшими и младшими слушателями и коллегами как классика жанра. Эти песни часто и охотно берутся в репертуар детско-юношескими клубами, начинающими исполнителями и ансамблями, они звучат в ряду с песнями Окуджавы, Матвеевой, Кима, Визбора как прямое продолжение традиции. И вместе с тем, звучат они иначе, из иного времени — резко и узнаваемо, трогательно, дерзко, смешно и трагично, злободневно, но никогда не злобно. В них много добра и человечности. Они патриотичны в простом и подлинном смысле, без пафоса ура-патриотики, «кокошников» и камуфляжных расцветок. Эти песни раскрашены в цвета Олиных волшебных котов, её ботинок, её космических полевых цветов, небесного серебра и оранжевых волос. Поются они, на первый взгляд, «так не по нотам», как песни, скажем, Хвоста, БГ и «русского народного» Тома Уэйтса. Но как только песня усваивается (или «присваивается») нами, мелодия её оказывает на нас не меньшее воздействие, чем образность, потому что Оля замечательный мелодист. Что же до ее «Белого сада», то, на мой взгляд, это одна лучших песен — если не лучшая — в авторском жанре 10-х годов, входящая в резонанс со своим временем и попадающая в самую его болевую точку. То, что она датируется 2014 годом, говорит само за себя. Но это уже тема отдельного разговора…
Света Бень (режиссёр, музыкант, поэт, Минск)
— Оля Чикина — это такой геолог, который размашисто шагает по непролазной тайге и прокладывает путь другим, менее решительным геологам. И выискивает месторождения драгоценных металлов силы и самоцветных камней радости в самых неподходящих и безнадёжных местах планеты. И фонарь в руке. И косынкой машет с высокого берега. А то вдруг полетит, но не слишком уж высоко, чтоб не смущать остальных, тех, кто тащит экспедиционное барахло и не научился ещё летать в сапогах и с рюкзаком.
Елена Фролова (певица, композитор, поэт, Москва)
— Оля Чикина – рыжий клоун с сердцем Маленького Принца. Ну, если представить, что Маленький принц попал не в пустыню, а во двор какого-нибудь, забытого Богом, сумасшедшего дома или рабочего общежития в глубокой русской провинции, с суровыми буднями и реалиями. И вот чистая душа его видит этих потерянных, странных, ненужных людей, плешивую собаку у забора, облезлую кошку на крыше, — и ему кажется, что это и есть тот прекрасный мир, к которому он так долго стремился…. ему не с чем сравнить… И сердце его, одинокое, переполненное любви и нежности ко всему живому, — с огромным желанием найти друга и отклик на свое живое присутствие, — видит свет там, где его давно уже никто не видит, ибо мир, в который он попал, — не обращая внимания на сошедшего с неба ясного отрока, — продолжает крутится сам в себе, как вечный ход природных явлений, или, как белка в колесе, не видящая ничего вокруг, — только бегущая вперед и вперед, пока не падает без сил. И тогда Маленький принц начинает петь… петь о том, что видит ясным своим сердечным взором, — вливаясь в общий поток событий, происходящих вокруг него, — и так появляются странные сказки. «На дворике черном ни брата, ни суки, ни малых щенят и ни пьяного друга, и где я, и где…. Вот так я взрослею…»… «На планете Земля есть двенадцать волчат. Они ходят одни и глядят, и молчат. Одного я нашла у себя во дворе в октября. Или нет – в ноябре…» …да не лис появился в песнях у нового Маленького Принца, — волчата… потому что в России – волк — животное тотемное и более понятное и уважаемое, чем лиса… Лиса, во всех русских сказках, как правило – обманщица, а волк – дикая собака, которая в других условиях становится самым преданным другом. И в этом тоже есть глубокий смысл – обретения друга в нашем пространстве: приручить дикого волка. «Высоко над Землею летит самолет, в самолете девушка-летчица, и не видит никто ни коленок ее, ни волос ее, ни ее лица. А она видит белые в небе цветы, а такие цветы можно видеть любя, а под ними всегда только ты, только ты, она любит тебя, она любит тебя…» — и летчик стал летчицей, потому что сам Маленький принц тоже стал Олей Чикиной, чтобы еще что-то очень важное понять о русской душе, находясь в теле хрупкой, ранимой, жертвенной, женственной, отчаянно-любящей и все-понимающей и принимающей певуньи … «Я ли не люблю тебя, Родина моя? Елочки веселые. Светлые края. А когда ты посветлу кружишь во хмелю, я ли не люблю тебя? Я ли не люблю?» Есть в сказках-песнях у Оли-Маленького Принца и другие персонажи, схожие с теми, которых встретил наш герой в первое свое пришествие на нашу планету: «Два Андрея», «профессор Федоров», «отличница Лариса», «пьяный Сапожник» и даже «Доктор Айболит», «от двора до дому, от дома по двору ходит добрый доктор, доктор Айболит, ходит добрый доктор, спрашивает окна: «где вы, люди добрые, где у вас болит?»…»… А болит у нас – везде, дорогой наш доктор Оля! И только твои песни – лечат нас, бинтуя наши гнойные, застарелые душевные раны – добрыми детскими песенками для взрослых, — заставляя растерянно улыбнуться в ответ, — ведь в каждом взрослом – сидит тихий и напуганный малыш, боясь высунуть свой нос или подать голос, опасаясь быть не понятым или осмеянным… сидит и ждет своего доброго друга из сказки, своего Лиса-Летчика, — твоего голоса, тихонько берущего за руку и выводящего – в мир, чтобы показать, какой же он прекрасный!
Юрий Лорес (поэт, бард, Москва)
— К Оле Чикиной, к её стихам и песням у меня любовь с первого взгляда, точнее, с первого слова. Что заставляет нас мгновенно обратить внимание на человека? Конечно, «лица не общее выражение». И когда видишь, что это выражение лица естественное, а не сделанное искусственно, человеку веришь. И я верю Ольге с первого слова. А ещё для меня есть две главных загадки в ее песнях. При всём видимом новаторстве, если приглядеться, ее стихи и мелодии очень традиционны, их стиль в основе своей классически бардовский. Удивительно, как этого не замечают ревнители-хранители традиций в бардовской песне. А для меня загадка, как это удаётся Ольге: быть новатором на классической основе. И вторая загадка. Собственно, все искусство — это создание образов, то есть рисование картинок: словами, звуками, кистью — потому слово художник применимо ко всем, независимо от вида искусства. И вот рисуются эти картинки, переходят одна в другую, сменяют друг друга … Такая череда, вереница картинок. Я не понимаю, как Ольге удаётся создавать картинки, внутри которых происходит движение. То есть не только череда картинок, но в каждой есть внутреннее движение. Так мультипликация отличается от серии рисунков. Удивительно! И вот будучи искусствоведом, критиком, аналитиком я непременно искал бы ответы на эти загадки. Но я просто поклонник таланта Оли Чикиной и мне куда приятней жить с этими загадками, чем с разгадками, если они вообще существуют.
Псой Короленко (автор и исполнитель песен, филолог, журналист, Москва)
— Оля Чикина принадлежит к числу немногих современных авторов, в творчестве которых «орлятско-коммунарская» романтическая линия вновь обретает свою связь и преемственность с Серебряным и Золотым веком поэзии, театра, высокой песни. Это не единственная особенность её творчества, но очень важная сегодня, когда слишком много трендовости и поляризованности, бинарности в сознании людей и вкусах. В этом смысле она созвучна, например Новелле Матвеевой.
Борис Бурда (журналист, телеведущий, писатель, бард, Одесса)
— Великие барды пятидесятых и даже чуточку сороковых (тогда всё и начиналось) опережали свое время – они говорили голосами шестидесятых и начала семидесятых. За это мы их и любили. Великие барды шестидесятых и начала семидесятых были адекватны своему времени, прекрасно передавали его надежды и страхи, мечты и отчаяние. Поэтому они были нам близки. Великие барды конца семидесятых, всех восьмидесятых и начала девяностых напоминали нам о любимых временах неоправданного оптимизма, тех же шестидесятых. Поэтому мы ностальгировали и вспоминали о светлом прошлом под их песни. Но невнятное ощущение того, что время идет, а вся авторская песня стоит, полузакрыв глаза, и вспоминает о милом и далеком, нарастало и начинало беспокоить. А вот Ольга Чикина сразу начала петь голосом новых времен со своим стилем и своей лексикой – авангардной в девяностые, модной в нулевые и почти ставшей классикой в десятые. Застрявший полвека назад жанровый мейнстрим удивленно прислушивался и не всё понимал – то ли рок, то ли панк, то ли дворовая песня, то ли вообще неовенская оперетка, поди разбери. Но и что-то знакомое, свое явно прослушивалось, а уж главной болячки этого самого мейнстрима – чувства, что ты это всё уже где-то слышал – не возникало ни разу. Вписаться в песенный мир Ольги Чикиной нетрудно – вот стоит она на сцене этаким оксюморонным сочетанием хрупкости и нежности с уверенностью и агрессивностью и фольклорным белым звуком поёт, какие вот люди вокруг необычные и забавные, и сам ты такой, и возражать совершенно не хочется. Потому что главное, что слышно в ее песнях – это то. О чем впервые сказал Хемингуэй и потом не раз повторяли Стругацкие. Ирония и жалость. Если это есть, то и со всем остальным не может быть плохо. Сильные песни, мало зависимые от времени. Представляю, как в двадцатые они потихоньку будет становиться привычной скучноватой классикой – и думаю, что, может быть, и не станет…
Игорь Иртеньев (поэт, Москва-Кармиэль)
— Сейчас уже и не вспомнить, когда услышал ее впервые, наверное, лет двадцать назад. Первое ощущение было, что это персонаж какого-то, как говорят дети, мультика, незнакомого, но несомненно хорошего. Увидел же на сцене, скорее всего на Груше, спустя года три и влюбился бесповоротно. Оля Чикина представляет собой в одном лице уникальное сочетание белого и рыжего клоуна. Причём рыжего еще и в буквальном смысле. Она не боится быть смешной, зная, что все ее любят. Почему, спросите? Да потому, что она сама любит всех, и любовь эта к нам, давящимся в переполненном автобусе, перебирающим никому не нужные бумажки в офисе, выслушивающим наставления идиота-начальника и все же верящим, что госпожа Удача, рано или поздно, повернется к нам передом, эта любовь хлещет буквально через край. Своим волшебным неводом, Оля как никто, умеет доставать из потока повседневной бытовухи золотых рыбок. Вот она выходит на сцену, неважно какую – это может быть концертный зал, а может импровизированный помост на лесной поляне – берет пару аккордов и все, назад вам уже пути нет. А может и не брать эти аккорды вообще, а просто начать отбивать ритм по верхней деке, и этот стук отдаётся в вашей груди: вы-со-ко-над-зем-ле-ю ле-тит-са-мо-лет-вса-мо-ле-те- де-вуш-ка-лет-чи-ца- и- не-ви-дит-ни-кто-ни-ко-ле-нок-е-ё-ни-во-лос- е-ё- ни-ё-ли-ца-а- о-на- ви-дит-бе-лы-е-вне-бе-цве-ты-а-та-ки-е-цве-ты-мож-но-ви-деть-лю-бя-а-под-ни-ми-всег-да-толь-ко-ты-толь-ко-ты-о-на-лю-бит-те-бя-о-на-лю-бит-те-бя. Блеклая рязанская природа одарила ее с избытком. Поэзия, музыка, лицедейство, тонкая графика, чего стоят одни только ее иллюстрации к Сэллинджеру, сколько же всего в ней намешано и постоянно что-то добавляется в это непостижимое зелье. Было время, когда я буквально болел ее песнями, и мучал приходивших в дом друзей, ставя одну и ту же по нескольку раз. Они и сейчас крутятся у меня в голове, толкни меня ночью, и я напою едва ли не любую. Годы берут своё, да ещё и чужое стараются прихватить – у меня каким-то мистическим образом пропали все ее диски. Думаю, скорее всего, погребены в каком-то культурном слое, из которых состоит наш сумасшедший дом. Надеюсь, что когда-нибудь отыщутся. В самом неожиданном месте.
Павел Фахтрдинов (автор-исполнитель, Москва)
— Феномен Оли Чикиной в том, что она ни на кого не похожа. Я не могу назвать ни одного артиста, кого бы она хоть отдалённо напоминала. Оля уникальна манерой письма, словарём (порой вполне мужским), подачей, особенным голосом… А как она выглядит, как говорит, как искренне любит каждого; как удивительно слушает своего собеседника… Даже если бы я её не знал, я бы обязательно её выдумал. Такую светлую и любящую.
Михаил Сипер (поэт, Кфар Масарик)
— Когда я встретился впервые с Олей Чикиной? Это было на «Сахновке» в Израиле. Я стоял за сценой. И вдруг услышал очень странный голос, очень забавный акцент и очень непростую песню: «Высоко над зямлёю лятит самолёт…» Было полное ощущение, что поёт внезапно повзрослевший ребёнок. Я побежал к сцене посмотреть на выступающую. Красноволосое чудо, старательно выпевающее слова, всё тело – как на пружинках, постоянно в движении, лицо, то освещающееся улыбкой, то вдруг затуманивающееся какой-то сосредоточенной серьёзностью. И песни, песни… Сразу после выступления Олю куда-то увели, и познакомиться не удалось. Но впереди были ещё приезды в Израиль, фестивали «Бенефест» в Подмосковье…. И я стал разыскивать в интернете этот детский голос взрослой женщины. Все песни, от смешливо-бытовой «Серёжа» до ёрническо-философских «Хорошо, что у страны есть такие пацаны» и «С утра упала штукатурка», попадали просто в «десятку». Никакой халтуры, никаких себе послаблений. Жёсткие и мудрые стихи, лаконичная, но объёмная музыка и всё тот же голос…. Да, Оля – это «мой» автор. Таких нынче немного. Если не учитывать классиков жанра, то совсем мало. Но Чикина точно входит в тот список авторов и исполнителей, которых я периодически (причём — довольно часто) слушаю и переслушиваю. Её песни, даже самые печальные, лечат от депрессии, от чёрных мыслей. Мир снова становится зелёным. И красным, как её причёска…
А сегодня, в который уже раз слушаю новый диск Оли Чикиной. Вот моё мнение — все вещи шикарные. Просто очень высокий уровень, а другого и не ожидалось. Но четыре песни — это полное убийство слушателя наотмашь и наповал. Абсолютно неимоверной силы — и стихи, и мелодия, и исполнение. Это «Плакали-курили», «Тихо на свете», «Танец на льду» и «Сантехник Нил». Оля, хвалить тебя — это отдельное удовольствие. Ты умница. Спасибо, что ты есть. Очень рад, что мы дружны. А на столе моём стоит глиняная свистулька, сделанная тобой.
Михаил Кочетков (бард, Москва)
— В нашей средней полосе каждый солнечный день уже праздник. Поэтому каждый светлый бард — праздник сердца на фоне многочисленных достойных представителей жанра. Именно солнечных бардов дефицит, как и солнечных художников, актёров и прочих. Много всего, а солнечного, праздничного единицы. Луферов, Казанцева, Кукин, Бережков. Их и любят, как своих. С ними «на ты». Появляются они редко, тихо и навсегда. И вдруг, откуда ни возьмись, в конце 90-х, а для меня лично, вдруг Чикина. Голос резкий, в словах то «жопа», то «раздолбаи». Рыжая. Антошка такая девчачая. Первое впечатление наповал. Даже лирика. Позже, когда за рулём слушаешь и притормаживаешь на некоторых песнях, боясь стать причиной ДТП, понимаешь лучше, любишь тише и глубже. Твоё. Иногда даже твоё, не тобой написанное пока. И самое главное, о чём бы Оля не писала, не рисовала, во всём радость первооткрывания, праздник родственной души и свет, и Солнце. P. S.: и растерянно Станиславский говорит: «Верю…»
Борис Херсонский (поэт, публицист, клинический психолог и психиатр, Одесса)
Много, много лет назад, когда я впервые присутствовал на концерте Оли Чикиной, представлявший ее Роман Книпперман процитировал название одного из «Денискиных рассказов» Драгунского, изменив гендер — «Она светится и она живая». Не могу придумать ничего лучшего для характеристики Оли. Могу добавить, что она очаровательна, и я был ею очарован. Ее личность и ее внешность идеально гармонируют с ее песнями — я не могу себе представить их в каком-либо ином исполнении, разве только в собственном, мысленном — я могу эйдетически вспоминать некоторые из ее песен. А для тех, которые я не могу воспроизвести мысленно, у меня есть несколько дисков Оли. Я вспоминаю Олин концерт в Мюнхене, с Псоем Короленко, такие они разные и так совпадают!, несколько других концертов, которые, увы. я слушал только в записи, а Олю нужно слушать в живую, именно потому, что она живая, и она светится!
Мария Махова (поэт, бард, Иваново)
— Что для тебя значит Оля Чикина? – спросили меня. Чикина – это явление. Она не только для меня, она – для всех. Как солнце. Солнце не может быть для кого-то. Оно если согревает, то и тебя, и меня – весь мир! И ты можешь даже закрыть глаза и спрятаться – оно всё равно согревает тебя. Одно время я звала её «чайкой». Не оттого, что она так же кричит – просто однажды мы гуляли по дорогам 2-го Канала (фестиваль) после концерта Аграновича, и Чикина восторженно повторяла строчку из его песни: «Чайки! Чайки! Ты слышала?.. Как же это у него так получается?!»
Мне казалось, что ещё мгновение, и она улетит. Она вот такая, да: мгновение, и летит. А ты только молча смотришь. Нет, не удержать – только провожать взглядом с восторгом и благоговением. В её песнях есть всё: и детство, и мудрость, и моряки, и горизонты – от самых обычных, до самых великих вещей – в этом и есть её настоящесть и какая-то бесконечная глубина. И я живу в них, и ты. И радуюсь, и плачу. И познаю самое нужное, самое вечное. Чикина делает мир лучше, и меня тоже. Она ничему не учит, ни на чём не настаивает – просто летит, поёт, лепит свои свистульки, рисует свои картинки. Она одна у нас такая. Моя любимая Вселенная. Мой мир, спасающий мир.
Ирина Алексеева (Любецкая) (поэт, журналист, Московская область)
Игорь Грызлов вдруг попросил написать об Ольге «несколько строчек», и ответить на вопрос: кто она для меня? И я сразу вспомнила первую встречу с Ольгой Чикиной, и следом – вторую, и третью, и четвёртую… И ведь были и других – много… Но первая… да и вторая… третья… ну и четвёртая…
Ну вот, 2004 год, Грушинский фестиваль. Меня попросили в жюри первого тура поработать. Сижу, работаю, слушаю вместе с другими «работягами» конкурсантов, всё как обычно. Да не всё! Вдруг ропот вокруг: «Ребята, Чикина!» «Да, ладно! Что в конкурс? Чикина?» А и правда. Пришла. И спела. И стала лауреатом! А я её тогда впервые увидела и услышала. И с тех пор эта её собака на вокзале стала и моей. И вижу я белые цветы в небе вместе с её лётчицей…
А вторая встреча – в Барзовке, в 2005 году. Ранним утром сидим на берегу моря и вместе встречаем рассвет… Вместе увидеть солнце, поднимающееся из моря … А? Ну, да…
А третья встреча – едем вместе с Грушинского, в 2017 году. Билеты так в поезд нам дали – в одном купе. Разговариваем. О Серёже Труханове. Ольга говорит, что ему лучше, что он собирается в Россию, и будет концерты, и я радуюсь. И нам так хорошо вместе ехать, и говорить о Серёже. Мы ещё не знаем, что там за океаном – этот день последний в его жизни.
И четвёртая встреча в 2018 – в любимой Коломне, концерт Ольгин. И лётчица её со мной, и вместе мы видим в небе белые цветы…
Да, кто же она – Ольга Чикина для меня? Об этом я думала вчера перед сном. И ответ – приснился – мне часто во сне ответы приходят, и стихи снятся. Главное – не забыть, что приснилось! Ну вот – слова из вчерашнего сна: Ольга Чикина мне – волшебница!
Иначе бы та собака с вокзала уже убежала. А она ведь со мной! И белые цветы в небе уже бы сто раз завяли. А они вовсе не вянут…
Игорь Бяльский (поэт, Иерусалим)
— О творчестве Оли Чикиной, с любовью и профессионально, обстоятельно вдаваясь в истоки и взаимосвязи, на серьёзном филологическом и литературоведческом уровне написал Паша Лион, он же Псой Короленко. А я попытаюсь чуть проще.
Застарелую и непреходящую любовь к песням Оли разделяют практически все мои знакомые – от русскоязычных (и не только) соседей по легендарному поселку в Иудее до не менее легендарных основателей жанра авторской песни; от разбросанных по всему свету давних друзей до лучших израильских поэтов, пишущих на русском.
В хасидской традиции важное место занимает представление о ламед-вавниках. Согласно этой легенде, минимальное число живущих одновременно и неведомых людям праведников, которым наш мир в любой момент обязан своим существованием, – тридцать шесть. Число это впервые упоминается в Талмуде как гематрия последнего слова в изречении Исайи: «… блаженны все, уповающие на Него» (30:18; слово «Него» на иврите записывается буквами ламед-вав).
Воспользуюсь древним приёмом «цифровизации», чтобы сказать вот что:
В российской авторской песне, начиная с ее зарождения, в любой момент, спасибо тому же Всевышнему, присутствуют как минимум семь работающих в этом жанре настоящих и будущих классиков русской поэзии, чьи имена известны почти всем причастным к художественному творчеству на великом и могучем.
(Хотя блюстители и местоблюстители «высокого» предпочитают для пущего своего спокойствия обозначать даже самых выдающихся из поющих поэтов – романтическим, но отдельным словом – «барды». А попробуйте нынче употребить это нерусское слово по отношению к Владимиру Высоцкому… А к Булату Окуджаве? Может быть, еще менестрелями их обзовете?)
Каждый из нас немедленно вспомнит свой собственный семинебесный список любимых поющих ныне поэтов, который отличаться от других личных списков будет, однако, не сильно. Для меня Оля Чикина – уже давно – одна из несомненных в этой великолепной семерке.
К самодеятельной гематрии приплету и недавнее своё открытие: именно белый цвет, включающий в себя все семь основных цветов жизни, окрашивает самые любимые мои (и не только) песни Оли Чикиной.
Причем, если «Белый сад» – наиявным образом (с первых строк: Над белым садом, белым садом – белый белый дым, над белым садом жизнь моя плывёт, плывёт… и до последних: И если спросите меня: «За что ты жизнь твою отдашь?», скажу: «Я жизнь мою отдам за белый сад», то «Плот» – как бы по касательной. Но без упоминания о цвете этого плота, на котором мы плыли каждый в свою страну, возможно, не было бы и этого пронзительно-вечного: И думаю, мы не умрём!
И конечно же, всемирно прославленная Олей девушка-лётчица – у которой не видит никто ни коленок её, ни волос её, ни её лица. А она видит белые в небе цветы…
В песнях Оли белым-бело, начиная с вроде бы банальных белого снежка и белых облаков до рискованного белого знамени – белые кроны, белая от света дорога, белый мопед, белая фара, белые волосы, белые птенчики, белая луна… и сам белый наш свет, наполненный уличным светом, светляками, и высокой звездой, которая светит нам из космоса и зовет…. Туда – где мы будем светло говорить, как мы жили на свете, туда – где мы будем светлее огней городского вокзала…
Невозможно объяснить самое главное, что происходит с нами на этом свете – жизнь, любовь, поэзию. Я люблю поэзию Оли Чикиной. Поэзию эту не убрать и из моей жизни тоже.
Андрей Анпилов (поэт, бард, художник-график, Москва)
— Графика Оли Чикиной объединяет одной манерой три стилистических потока – современный лубок, псевдосамодеятельные зарисовки якобы из девичьей школьной тетрадки, профессиональные работы пастелью или пером, чуть расфокусированные и туманные.
Почти все на чёрном аспидном фоне с резкими вспышками белого, контрастные, драматургически наполненные. Персонажи Чикиной – или из близкого окружения, или силуэты из сновидений, или общеизвестные фигуры (Митьки, Эйнштейн, Гоголь и т.д.) В общем, это подчёркнуто домашнее ощущение мира или стремление замкнуть мир знакомыми лицами. масками, игрушками. На фоне неизвестности ночного окна, черных небес, тёмного пространства.
Стратегия художника – и стилизация под наив, и сам примитив как таковой. У реального народного художника не возникает на листе чувства тревоги, метафизического беспокойства. У Чикиной – именно это дает драматургию – столкновение дискомфорта бытия с радостью существования. Поэтому рисунки говорят глазу и сердцу больше, чем предполагается по сюжетам и узнаваемой пластике. Есть что-то в них свыше обаяния и кукольности. Листы один за другим словно облетают под ветром времени, опадая листьями ночной листвы. И это трогает и сердце, и подсознание. «Что-то» — это авторская интонация. Если кому неизвестно (мне это трудно представить, потому что Чикину слышали все среди тех, кого я знаю, но допустим, что не все среди тех, кого не знаю) – Ольга Чикина знаменитый бард ярчайшего голоса и артистизма. И визуальный мир ее рисунков подобен ее же акустическому миру песен – сквозь рыжую клоунессу просвечивает черно-белая подкладка, неигровой трагизм. То есть – автор предъявляет зрителю и слушателю бездну и силу своей личности под обликом лёгкой песенки, свободной почеркушки. Претензия несоизмеримо скромнее, чем реальный результат. А в лучших, самых точных и экономных работах Ольги – результат неотразим, в том числе потому, что не умышлен.
Михаил Кукин (поэт, Москва)
— Оля Чикина, автор и исполнитель своих песен, кто она для меня? Во-первых, Оля — это свобода. Всякий раз, когда я ее слушаю, и это касается и ситуации концерта, и ситуации дружеского разговора, я вижу, как легко и свободно она говорит и поёт. Естественно и смело, со смехом или серьёзно — но всегда это свободный разговор свободного человека. На самом деле, природная свобода — довольно редкое свойство. За ним стоят уверенность в своих силах, искренность, талант, чувство юмора. И, пожалуй, самое драгоценное качество — самоирония, которым Оля явно одарена и которым она буквально окрыляет окружающих. Не раз я видел, как на ее концертах люди танцуют, поют, улыбаются и плачут, одновременно. Чем-то это напоминает лучшие фильмы Феллини, которые тоже состоят из смеха и слез, причём слез светлых, очищающих зрителя. На языке жанров это творчество можно было бы назвать «клоунадой» или «трагикомедией», но, по сути, это дар видеть и показывать другим саму жизнь — лёгкую, смешную, грустную, причём именно в единстве этих свойств. Всё, о чем я говорю — свобода, юмор, самоирония, лёгкость — все эти замечательные черты и качества Оля Чикина щедро расточает вокруг себя в жизни и изливает на головы слушателей на концертах. Ее стихи, точнее, тексты ее песен — в целом просты, но местами, где автору это нужно, они становятся виртуозными. Для Оли нет запретов и перегородок между стилями. Она может петь на традиционном слёте «авторской песни» или в рокерском клубе, под акустику или в электронной группе — и ее песни будут звучать органично. Потому что всего этого — жанров, стилей и т.д. — на самом деле нет. Есть только талант, который без свободы не существует. А границы и определения, жанры и разновидности искусства — живут только в наших головах, и только до тех пор, пока мы не услышим по-настоящему свободного человека. Олю Чикину, например, когда она поёт про Тома Уэйтса и весну в родном рязанском микрорайоне. Или «Серёжу». Или про дедушку и его белый сад. Да, в общем, любую свою песню.
Послушайте сами: https://olgachikina.bandcamp.com/